К часу дня раздался тихий стук. Я лежала в кровати спиной к двери. Испугавшись, тут же прикрыла глаза и притворилась, что уснула. Если бы не одеяло, дрожь моего тела меня бы выдала.

От звука подкатившегося столика я расслабилась. Судя по шагам, женщина вошла без сопровождения. После того, как колесики замерли, я услышала недовольный вздох Нины. Мне показалось, что она что-то прошептала, пока расставляла новые блюда, но что именно, я не разобрала. Возможно, мне просто почудилось. Пока я сидела тут одна, мне постоянно что-то слышалось и мерещилось…

Как только женщина забрала остывшую еду и кружку, в которой оставался недопитый мной капучино, она еще раз вздохнула. Но теперь так, словно ей меня было жаль. У меня слезы на глаза навернулись. Нина что-то знала? А что, если я здесь не первая? Сколько девушек до меня сюда привозили? Пытали? Насиловали? Что с ними делали? И что было потом, когда эти трое наигрались?

Под звуки опускающихся на стол тарелок в комнате запахло розмарином и жареным мясом. Желудок предательски сдался, но ком в горле и сумбур в голове поспешили его затолкать куда подальше и поглубже.

«Если меня так кормят, навряд ли хотят убить. Иначе бы уже давно это сделали», — это была первая вполне адекватная мысль за этот день. Ужасные доводы и домыслы под обильное слюноотделение отступили.

Когда звук колесиков пропал в коридоре, а дверь закрылась, я подмяла под себя подушку, чтобы улечься удобнее. Выбираться из кровати все еще не хотелось. Но аромат, захвативший комнату, манил меня.

Меня хватило еще минут на десять от силы. Я встала с постели и подошла к столу, где были красиво расставлены блюда. Нина даже вазочку небольшую на этот раз поставила, из которой торчала ромашка с огромными лепестками. Это было очень мило. Жаль, что цветок не украшал обстоятельств, из-за которых я здесь оказалась.

В предвкушении вкусного обеда я сняла крышку с самой большой тарелки, но почувствовала совсем не то, что хотела. Стейк был средней прожарки. Он был румяным и сочным, а под ним растекалась лужица крови, которую называют «розовым соком». Но, как бы со мной не спорили на эту тему, я всегда оставалась при своем мнении. Кровь — она и в Африке кровь и никаким псевдо-соком этого не отменишь.

Неприятной картинкой то, что произошло вчера, всплыло перед глазами. Кровь на руках одного из мужчин, нож, который он вонзил в какого-то парня… Желудок скрутило, и все его содержимое после болезненного спазма поспешило на выход.

Я еле добежала до туалета, едва успела открыть крышку, как меня вывернуло выпитым капучино. Мой желудок скручивало, живот «резало», горло сжимало. Организм старался избавиться от всего ненужного. Как будто это могло выдернуть картину убийства из моего подсознания... Но кроме желчи в моем желудке уже ничего не было, а спазмы все продолжались и продолжались…

Когда все прекратилось, и я почувствовала облегчение, то еле нашла в себе силы подняться с пола. На стеклянной полочке у раковины я увидела зубную пасту, рядом — щетку в запечатанной упаковке. Прихватив их, полезла в душ, скидывая с себя одежду.

Моя кожа после «Казанова» все еще пахла табаком и нуждалась в том, чтобы я смыла с себя рабочую смену. Волосы от обилия лака и блесток торчали колом. От этой тяжести дико раскалывалась голова. Но смыть с себя мне хотелось совсем другое…

Глядя на то, как воду засасывает в воронку слива, я сглотнула. Словно это вся моя жизнь утекает… Прямо здесь, сейчас, в эту самую минуту. В никуда…

«Да какого хрена? С чего бы?»