А может не стоит говорить? Может, стоит уехать, развестись с Кариной и потом вернуться к любимой девушке? А Нике сказать, что мне нужно уладить дела по работе. Может действительно так и сделать?

Нет, потом, со временем, конечно, признаться, рассказать всю правду, чтобы между нами не было никаких тайн и секретов. Но потом, когда-нибудь потом. Или не стоит ничего говорить. Да я сам запутался в своей лжи!

- Кирилл, - тормошит меня Ника, - что ты хотел мне сказать? – смотрит мне в глаза своим честным и невинным взглядом.

- Что, прости? – спрашиваю я, понимая, что увлёкся своими мыслями.

- Что ты хотел мне сказать? В чём признаться? – берёт меня за руки, и моё сердце замирает.

Ах, Ника, если бы ты знала в чём. Но у меня никак не хватает духа, чтобы произнести эти роковые слова.

Потому что я боюсь. Боюсь её потерять, боюсь ранить своим признанием. А ведь я только сейчас понял, что мне двадцать восемь лет, а я ещё ни разу не любил. Никогда и ни к кому я не испытывал таких трепетных чувств

Но я должен сказать ей правду, что не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты.

- Понимаешь, то, что я тебе сейчас скажу, может не только изменить нашу жизнь, но и повлиять на твоё отношение ко мне. – Начинаю издалека я, пытаясь собраться с мыслями. – Но я должен тебе это сказать. Но прежде чем я тебе это скажу, хочу, чтобы ты знала, я тебе очень сильно люблю. Я никогда и никого так не любил, как тебя. – Вновь признаюсь ей я, чтобы она знала, что нужна мне.

- Я тоже тебя очень сильно люблю. – Признаётся Ника и в её глазах блестят слёзы.

- Вот поэтому между нами и не должно быть никаких секретов и тайн. – Уточняю я, планируя уже следующей фразой сказать Нике правду.

И она словно чувствует это, потому что просто молчит и смотрит мне в глаза, ожидая моего признания. Но в этот самый момент на телефон Вероники кто-то звонит.

- Прости. – Извиняется она и достаёт телефон из сумочки. – Да, мамуль. – Отвечает она на звонок. – Что?! Не может быть!– глаза становятся испуганными и взволнованными. – Я сейчас приеду.

- Что случилось? – тут же спрашиваю я, как только она прерывает разговор.

- Я не знаю. – Испуганно жмёт плечами. – Я не совсем разобрала. Поняла только то, что на стоянке горит папина машина. Он поехал туда.

- Поехали. – Хватаю её за руку, и мы бежим к моей машине.

***

Вероника

Весь вечер пока мы гуляли с Кириллом по набережной, он пытался мне что-то сказать, в чём-то признаться. За это время в моей голове пронеслись тысячи мыслей и масса вариантов. И не во всех был хороший исход. Но он прав, в том, что хочет мне признаться. Прав в том, что между нами не должно быть тайн.

И вот когда до признания Доманского оставался лишь один шаг, предательски зазвонил мой телефон. Смотрю на экран, звонит мама. Она на работе, поэтому по пустякам звонить, точно не будет. А это значит только то, что что-то случилось. Чувствую, как сердце начинает биться чаще.

- Да, мамуль. – Как можно спокойнее отвечаю на звонок я.

- Доченька, милая, беда у нас. – Сквозь слёзы говорит она. – Позвонили со стоянки, папина фура горит, вместе с грузом.

- Что?! - выкрикиваю я. – Не может быть!

- Папа туда поехал. – Продолжает мама. - Я тоже собираюсь ехать.

- Я сейчас приеду! – отвечаю я и прерываю разговор.

- Что случилось? – тут же интересуется Кирилл.

- Я не знаю. – Отвечаю я. – Я не совсем разобрала. Поняла только то, что на стоянке горит папина машина. Он поехал туда.

- Поехали. – Доманский берёт меня за руку, и мы бежим к его машине.

***

До стоянки мы долетаем за считанные минуты. Туда уже прибыли пожарные и полиция. Пожарные тушат объятую пламенем фуру, а полиция пытается допросить папу, который всё время рвётся к машине.