И, может быть, одна ночь стоит двух лет жизни?

Она все равно должна будет с ним расстаться, исчезнуть. А значит, может только один раз подарить ему себя.

***

Вечер субботы наступал неуклонно. Игорь знал, что на всех выездах он уже не такой, как вечер пятницы. В субботу все знают, что сегодня последний вечер на природе, пытаются урвать побольше свободы, общения и леса. Но осознают, что это закончится в тот момента, когда заснут. Ведь утром уже все будет по-другому. Нужно будет собираться в город и неотвратимо возвращаться к повседневной жизни.

Он видел, что Надя пытается ухватить всего этого больше остальных. Догадывался почему. Остальные знают, что будет еще много таких выездов. А она, похоже, боится, что он один-единственный в ее жизни.

Видел и что пытается удержать как можно больше его, Игоря. С того момента, как начало заходить солнце, она просто не отходила от него. По большей части молчала, только смеялась его шутками и как-то так очень приятно была рядом.

Вообще этой ночью он вспомнил, как здорово может быть просто гулять с девушкой по ночному лесу, болтать о какой-то ерунде, рассказывать ей что-то и даже не думать о сексе. Ему и так было приятно ее присутствие. Вообще, ее присутствие, ее ручка в его ладони стали чем-то неотъемлемым.

Может быть, Надя еще не знает, думал он, но он больше не собирается ее терять. Не отпустит. Она, конечно, может думать что угодно. Ускользать в свои проблемы и переживания. Но никуда она не денется. Она так и должна быть – рядом с ним, рука в руке.

А когда она невинно засыпала у него на груди, а он снова мучился от желания, ощущая ее стройное тело с правильными округлостями,  то чувствовал невероятную правильность происходящего.

Так что, не врут, да? Любовь с первого взгляда бывает? Так?

Игорь усмехался. Его мало волновало, как это называется. Важно, что эта девушка – его. Что бы там не стояло между ними. Слишком хорошо ему с ней. А ей – с ним, так ведь?

А с проблемами они разберутся. Может быть не сразу, но разберутся.

Они засиделись у костра дольше всех, Игорь, памятуя о пытке, что его ждет вдвоем в палатке, специально ждал, когда желание поспать пересилит все остальные. Правда, не особо пересиливало.

Ее голова лежала у него на плече. Доверчивая птичка, вот и славно.

— Пойдем в палатку, ты уже засыпаешь, — улыбнулся он, обнял девушку за плечи и направил в сторону палатки.

Надя вдруг снова напряглась при словах о палатке, потом вдруг выдохнула и словно расправилась. Обняла его за шею.

— Игорь, пойдем. Я хочу тебе кое-что сказать, — очень тихо произнесла она.

Он, конечно, услышал.

— Что? Скажи здесь, — прошептал он в ответ, обнимая ее.

Надя прильнула к нему всем телом, заставляя все внутри напрячься. Сама напряглась и выдохнула ему в ухо:

— Я хочу быть с тобой. Сегодня…

Игорь ушам своим не поверил. Судорожно прижал ее к себе.

— Уверена? — тихонько спросил он.

— Да, — он не уловил в ее голосе и тени сомнения, лишь опасливый вздох из приоткрытых губ.

... Да! Он бы взял ее прямо здесь, прижав к дереву. Запрокинул бы-, сорвал с нее футболку, целовал бы соски, нежный мягкий животик, а потом врывался бы в нее, потеряв голову. Обретая девушку, которая и так его. Делал бы своей до конца.

Игорь сжал зубы. С ней так нельзя. Не сейчас. Притормози, Василевский.

Стоит ли. Она ведь боится чего-то, что может с ней случится потом, этого своего поганого деда. Сегодня отдастся, повинуясь порыву, а потом будет плакать и бояться, судорожно касаться металла тонкими запястьями, смотреть загнанным кроликом, закусывать губы.