Да, ты решил повести себя как опытный бабник, но просто не успел. Зачастую женатики уже ждут меня в номере. Подобные индивидуумы «проскальзывают» редко.

Входим в лифт, поднимаемся на нужный нам этаж. Выхожу из лифта и застываю…

Передо мной мужчина. Жутко знакомый. В обнимку с молодой красоткой лет двадцати. Очередная девица, пытающаяся подцепить богатого папика. Вот только этого мужчину не проведешь. Хрен вам, а не финансовое обеспечение. Что-что, а этот кобелина предпочитает деньги нести в семью. А еще больше в бизнес. Он как наркоман, желающий расшириться, приумножить, и как можно больше, и как можно скорее. Аналогичная ситуация в плане потрахушек. Чем больше, чем моложе, тем мы лучше выглядим.

- Здравствуй, пап, - кидаю громко, чтобы отвлечь его от декольте девицы, в которое он в буквальном смысле зарылся.

Застыв с руками на заднице малолетней сучки, отец поднимает голову. Смотрит на меня удивленными глазами.

- Эээ, Лера…

Отец хочет мне что-то сказать. Как всегда пытается объяснить происходящее, но я уже не маленькая. Я уже не поверю в то, что ты помогал учительнице в поисках методического материала в подсобке гимназии. А юбку ей ты задрал, так это мне просто показалось.

- Дай угадаю, - перебиваю я блеющего отца. – Ты, наверное, помогал этой девице найти ее номер. И за задницу ты ее схватил, чтобы сопроводить. Вдруг эта курица заблудится. Надо же держать ее покрепче.

Отец нахмурился, но молчит. В следующую минуту он отпускает девку, проходит мимо меня и уезжает на лифте. Я отношусь к его действиям спокойно. Чего не скажешь о брошенной крале. Девочка-куколка хлопает наращенными ресничками и, кажется, до сих пор не догоняет, что произошло.

- Аааа, Саша вернется? – чуть ли не шепотом.

- Это ты у меня спрашиваешь? – удивленно смотрю на нее.

Какой бы сукой я не была, но оказавшись на месте этой девки, бежала бы от разъяренной дочери, роняя тапки. Мне было бы стыдно. Да мне и сейчас стыдно. Это то самое понятие испанского стыда. Накосячил отец, а стыдно мне.

Почувствовав пощипывание в уголках глаз, спешу убежать.

- Лер, а я? – кричит мой начинающий кобелина.

- А у тебя сегодня праздник! Подвернулся вариант помоложе и покрасивше! Забирай быстрее!

Удивительно, но девица даже не возмутилась. Кто его знает, может даже обрадовалась. Этого я уже не узнаю.

Я бегу вниз по лестнице. На высоченных каблуках. И все, чего сейчас хочется мне, так это споткнуться и разбиться к чертям собачьим! Каждый раз измены отца переживаю так, словно мне мой муж изменил. А главное, любимый муж!

Но это не все. Я вдруг поняла, что для жен и дочерей женатиков, я такая же девица. С длинными ногами и отсутствием мозгов. Все. Хватит. Я не об них вытираю ноги. Я об себя вытираю ноги. Свою жизнь выжигаю.

Беру в баре гостиницы бутылку виски, сажусь за руль и еду домой. По пути с горла отпиваю добрую половину, поэтому домой вваливаюсь под хорошим хмельком. Перед глазами стоит бешеное лицо Шорохова, который орет на меня, чтобы отвалила от его друга. Меня даже сейчас озноб от страха пробирает, когда вспоминаю его руку на моем запястье. Больно, обидно, но, сука, верно и справедливо!

- Лера? Что с тобой, дочка?

Слышу мягкий, тихий, заботливый голос матери.

- Ты что, плачешь?

Уже вижу озабоченное лицо перед собой. Сквозь влагу. Черт. Чтобы я и ревела? Да никогда!

- Доченька, зачем ты пьешь?

Только сейчас до меня доходит, что в руке бутылка. Я опять ехала пьяной за рулем. Насколько хорошо сейчас соображаю? Вроде не сбила никого. Ни человека, ни животного.

- Мам, - начинаю еще больше реветь. – А помнишь, у меня был щенок? Его звали Барсик.