В дело вступили баллисты. Шрапнель, ядра, колотый песчаник взвились в небо и с шипением понеслись навстречу войскам короля. С возвышенности, где находились король и граф де Шермон, было видно, что заряды упадут с недолетом.

– Не так уж и страшны эти чудовища, а, де Шермон?! – обрадовался Филипп, однако граф не успел ответить, когда упавшие ядра и каменная шрапнель поскакали прямо на рейтар Карла Семина.

Прицельщики герцога оказались куда искуснее, чем предполагал король, даже не дотягиваясь ядром до цели, они сделали залп «на выход», учтя рикошет снарядов и встречное движение кавалерии.

– Ах, канальи! – Король привстал в стременах и поднял забрало повыше.

Рейтары падали через головы лошадей, те спотыкались об упавших, и на пути отряда Карла Семина образовалось несколько завалов, однако, подтверждая маневренность легкой конницы, рейтары движения не замедлили, они ловко огибали упавших и неслись дальше. Король перевел дух. Да уж, тяжелым гвардейцам такие пируэты не по силам. Еще немного – и сквозь ряды королевских наемников хлынули встречным потоком дезертиры герцога Ангулемского.

– Желтый дым Дорсону и Ли-Кармеру! – приказал король.

Сигнальщики бросились зажигать следующий запал, а кавалеристы барона Сверсаля уже преодолели полосу ядер и шрапнели и, оставив на молодой траве выбитых из седла гвардейцев, столкнулись с вышедшими им навстречу гвардейцами герцога Ангулемского.

Подмога была отправлена вовремя, с высоты было заметно, что контратаковавшие кавалеристы герцога остановили барона Сверсаля и начали его теснить.

Тем временем рейтары Карла Семина попали под частый дождь арбалетных болтов. Первые несколько шеренг полегли, словно песок под морскими волнами, однако атака все же не захлебнулась, и рейтары вошли в соприкосновение с пешими гизгальдцами. Заблестели мечи, фланговое давление начало развиваться.

– Коричневый дым Сверсалю! – приказал король, привставая в стременах. Настало время выходить из боя потрепанному полку, оставляя схватку для свежих сил.

Пока в сражение была введена лишь четвертая часть войск короля, а у герцога Ангулемского увязло уже больше трети. Несмотря на то что красные мундиры его гвардейцев уверенно теснили синие и зеленые мундиры королевских гвардейцев, Ангулемский не был уверен в собственных силах и предпочитал действовать от обороны, прикрываясь хлесткими ударами баллист.

– Неправ герцог! – заметил де Шермон. – Ему бы нам на фланг кавалерию двинуть – «красные мундиры» очень хороши!

– Вот почему герцог Фердинанд столько лет оставался непобедимым! – согласился король. – Эх, сохранить бы герцогских гвардейцев да взять на службу! А еще камнеметчиков – всех!

– С камнеметчиками не получится – поколят их! – заметил де Шермон.

– Да знаю, – со вздохом произнес король. Его солдаты с охотой брали в плен военачальников противника, получая за это справедливые вознаграждения, однако, несмотря ни на какие посулы, продолжали убивать обслугу катапульт и баллист, мстя за свой ужас перед летающими каменными глыбами.

В королевских войсках катапульты и баллисты тоже имелись, однако толку от них было немного, поскольку занимались ими обыкновенные пехотинцы, не знавшие, как использовать мудреную науку об углах и как упреждать ветер. Однажды королю принесли начерченные на досках таблицы прицельщиков, что взяли в одной из мятежных крепостей с севера. Он честно потратил на их изучение целый день, однако не сумел разобраться даже с помощью придворных грамотеев.

– Желтый для Лакабье и Ферусса, красный для Сверсаля!