— Тебе напомнить, сколько я потратил на свадьбу? На тебя?

— Но я ничего не забрала! Я все оставила!

— Ты предала меня. Обманула! Опозорила и выставила ослом. И сейчас, — поднимаю колено, насильно раздвигая ей ноги и упираясь в лобковую кость под шумный сладкий выдох. – Я возьму то, что принадлежит мне.

4. Глава 4. Харитон

Ева пытается отвернуться. Но ей не удастся избежать моего возмездия.  Я сжимаю ее запястье одной рукой, второй держу подбородок. Нахожу нежные, мягкие губы, сминаю. Грубо толкаюсь языком в рот, чувствуя, как меня ломает от желания поиметь ее прямо здесь. Заменить язык чем-то более гораздо крупным.  Содрать одежду, проникнуть под кожу, узнать каждую частицу тела. Раскрыть тайну, что она от меня скрывала.

— Давай, давай, Харитон! Изнасилуй меня прямо здесь! Как животное. Ведь ни на что другое ты не способен! Только давить других, потому что сам ничтожество! — задыхается она от крика, пока лезу под пуловер, лаская горячую кожу. Чувствуя как ее тело отвечает на прикосновения. Она может кричать что угодно, но чувствую, что ее так же колотит, как и меня. От ненависти ли? Проверим? Но она не дает себя поцеловать. Снова кричит, словно с собой борется.  – Прекрати! Ты можешь только ломать чужие жизни!

— А далеко ушла ты?! – злюсь, что даже на мгновение заткнуться не может.  Отрываюсь от припухлых губ, обхватываю тонкое горло пальцами.  – Пришла в мой дом под чужим именем, завлекла, сделала из меня идиота! 

— Ты все сделал сам, Харитон,  — сжигает меня осуждением.   — Сам придумал меня,  тайный образ для своих утех. Даже не потрудившись выяснить, кто я такая! Я все ждала, когда ты спросишь, когда выяснишь хоть что-то! Но ты так хотел загадку.  Так тащился от того, что ничего обо мне не знаешь…

— А ты умело этим воспользовалась, верно? 

— Мне даже делать ничего не пришлось, — вздохнула она, словно сдаваясь. Тело обмякло, перестало биться в конвульсиях сопротивления. А взгляд стал ясным, без пелены злости. В нем скорее было... Черт. Сочувствие. То самое, которого я не хотел ни от кого. Особенно — от нее.  Твоя семья сеет зло повсюду, нашлись люди, которые прекрасно справились за меня.

Значит все так. Значит сотрудничество с Рашидом не было вынужденным. А как еще объяснить ее слова? 

— А я думал, тебя шантажировали.  Даже надеялся, что бедную Эвелину заставили прийти в мой дом и сыграть сирену, — она молчит, снова жжет меня взглядом. Ты 

 — Все совсем не так... 

 – А как? Эвелина. Расскажи мне. Но лучше скажи, ты удовлетворена? Отомстила за собственную дурость.

- Дурость?  — кричит она, словно с цепи сорвавшись.  — Дурость?! Мне было шестнадцать лет! Естественно я тебе поверила! 

 — Ты поверила в то, во что хотела поверить. 

 — Как и ты! Так что оставь меня в покое и убирайся! 

Я не вижу в ней Эвелину, не вижу ту, о которой даже не думал столько лет. Но внутри гложет чувство, словно я что-то должен сказать. Словно должен, не знаю. Извиниться получается?

 — Я не уйду, — потираю коленом между ее ног, поглаживаю большим пальцем яростно пульсирующую венку.  - Ты почти уничтожила компанию, в которой работают сотни невинных людей или скажешь не ты вирус запустила. Не ты пришла в мой дом, чтобы отомстить мне?

  — Харитон, ты все не так понял.

 — А как, Ева? Как я должен был это понять? Только тебя я пускал в кабинет! Больше так никого быть не могло...

Ева дрожит, смотрит на меня сквозь слезы.

 — Ты уничтожил меня, а твой отец добил мою семью! Я играла по твоим правилам, рассказывая о себе в этих историях! Я так ждала, что ты раскаешься! Так ждала, что поймешь кто я! Но  тебе было наплевать на всех, кроме себя.