Дверь распахивается и перед моими глазами предстаёт упитанный мужик с засаленными волосами, поросячьими глазками и голым пивным брюхом. В нос моментально ударяет терпкий запах алкоголя, вонь от сигарет и тухлятины, что аж глаза режет. Ну и мерзость.

— Ты кто такая? — икнув, спрашивает противный мужик.

Да он же на ногах едва стоит, только дверь служит ему опорой, и то велика вероятность, что она вот-вот сорвётся с петель.

— Надя Синичкина. Я с Виталием созванивалась сегодня с утра, — отвечаю неуверенно. Жуть как страшно стало от вида такого будущего соседа.

— Ах, Наденька! Да, точно, — растягивает он свой рот в противной ухмылке. — Проходи. Вот уж не ожидал увидеть такую Наденьку. Эй, Толян, смотри, какая Надя теперь будет с нами жить!

Сердце колотится в бешеном ритме, когда в проём высовывается Толян. Тощий мужик с изобилием тюремных татуировок на груди ещё больше нагоняет на меня страха.

— Простите, но вы вроде как говорили, по соседству будет жить пара и девушка-студентка. Что-то совсем не похоже...

Внутренности скукоживаются оттого, как эти двое пялятся на меня стеклянными глазами. Изучают... Будто уже в голове своей выстраивают мерзкие планы.

— Так мы с Толяном и есть та самая пара, — как ни в чём не бывало отвечает мужик.

Толян икает, кивает и шаткой походкой скрывается за углом, немного облегчив ситуацию.

— А девушка где? — спрашиваю я, находясь в полнейшем замешательстве.

— Так пойдём я познакомлю тебя с Танюшей, если она ещё не дрыхнет!

Совсем не вызывает доверия, даже у такой доверчивой, как я.

— Да не... Я, наверное, завтра с утра лучше зайду, когда вы проспитесь, — строго проговариваю.

Уже намереваюсь уйти, а мужик делает резкий выпад и ловит меня за руку. Наглым образом он берёт меня на буксир, волоча в квартиру. Я начинаю изо всех сил брыкаться и упираться ладонями в косяки.

"Помогите", — кричу я, но только лишь мысленно. Я в дичайшем шоке.

— Да брось ты, деточка, — дышит на меня перегаром, крепче сжимая руку. — Мы с Толяном не тронем тебя. Не боись! Посидим, выпьем за твоё новоселье.

— Да не хочу я сидеть с вами! Отпустите! — прихожу в себя и с немыслимой резкостью одёргиваю руку. — Слышите, да отпустите же вы!

Набравшись смелости, трескаю его по башке свободной рукой. Мужик замирает на секунду, до боли впивается своими толстыми палацами в предплечье и всем своим видом показывает, что зря я это сделала.

— Вы делаете мне больно! Неужели не понимаете, не хочу я идти с вами! Отпустите, пожалуйста, — реву я, заливаясь слезами.

Как же так? Не успела сойти с самолёта, а уже попала в такую передрягу... И кто сейчас придёт мне на помощь? Никто! Боже, сохрани!

— Не ори! Заткнись! Толян, где ты там? Иди подсоби, пока на её рёв никто не выперся! — резко тянет меня на себя, почти заволакивая в тёмный коридор, а я верещу. Кричу, что есть мочи, надеясь, что на мой вой выбегут соседи.

— Руки свои убрал от неё, свинья! — грохочет знакомый голос позади. Именно тот голос, от которого я начинаю трястись ещё сильней. — Я сказал. Убрал. Свои. Паршивые лапы от неё!

Максимушка. Мой спаситель. Мой Ангел-Хранитель.

Мужик теряется, широко раскрыв свои пьянючие глаза и выглядывая за моё плечо, но хватку не осмеливается ослабить.

— А то что? — он всё же выпускает мою руку, позволив мне вздохнуть полной грудью, после чего я оказываюсь в тёплых объятиях Максима. — Слушай, петух, у нас здесь свои законы. Пошёл бы ты по добру, по здорову, пока я не начистил тебе мордень и не вырвал твои разноцветные пёрышки!

Один шаг Максима — и мужику прилетает нехилый удар в "табло". Кровь хлещет из его носа ручьём. Страшное зрелище.