В кабинет, без всякого, конечно же, стука, без лишних вопросов и вообще без всяких церемоний вошла высокая блондинка.

С длинными белокурыми волосами, загорелая, голубоглазая, ухоженная с головы до ног: со всеми этими бровями-ресницами-маникюрами-косметологическими процедурами. Блондинка была в туфлях на шпильках и в самых дорогих и модных одеждах и аксессуарах, которые только можно было ныне представить. Ну, и конечно, с великолепнейшей фигурой фитоняши и заядлой ППшницы, а главное поражающим красотой лицом аля «Мисс Вселенная Вселенных».

Имя блондинки было Диана Александровна Шмелёва. Знакомы мы были с ней уже давно, всегда кое-как терпели общество друг друга в кругу общих знакомых, но вообще и она, и я старались не пересекаться друг с другом дольше, чем на пятнадцать секунд. Я знала, что они с Максом Кедровским встречается уж около года, и из всех девушек, которые когда-либо окружали Максима, лично я видела его рядом только с такой красавицей-моделью, как Диана. Она, пожалуй, обошла всех своей привлекательностью.

Впрочем, характер у неё был ещё тот. Бабой она была взбалмошной, как и её мать. Деньгами сорила знатно, да так, что за ней, в этой всей светской компашке, в которую меня периодически заносило по долгу перед родителями, закрепилось прозвище «белокурая транжира».

- Диана, тебя стучать учили? – спросил Макс, вздыхая с таким видом, будто бы ему, по меньшей мере, сообщили, что его машину третий раз за день увезли на штраф-стоянку.

- А тебя – здороваться?

Мы с Кедровским перекинулись взглядами. Уголок моих губ дернулся, Макс же, снова устремляя взгляд на Диану, нахмурился ещё больше.

Девушка, окутанная шлейфом каких-то невозможно дорогих духов, уверенно пересекла кабинет и подошла к столу Кедровского. Она повернулась ко мне и наигранно вскинула свои аккуратные бровки.

- Кого это я вижу? – елейно спросила она, с таким непомерно гадким презрением окидывая меня с головы до ног, что я даже поёжилась. – Мышки в нашем городке?

«Концерта не избежать», - начиная ощущать, как гнев вскипает во мне, подумала я.

- Диана, - угрожающе протянул Макс, поднимаясь с кресла. – Ну-ка, давай, прекращай.

- А что такого, любимый? – театрально раскинув руки, спросила Шмелева, повернувшись к Максиму. – Чего это ты вообще её защищаешь? Да и вообще я просто общаюсь с… как там?

- С Верой, - уже раздражаясь, процедил Кедровский. Надо же, пока Макс отстаивал мои права, мне еще как-то удавалось сдерживать свои все быстрее закипающие эмоции.

- Ах да! Вера! – отмахнулась Диана, и снова повернулась ко мне, гадко улыбаясь. – Воробьева, кажется, да? Ты себе на маникюр бы накопила, что ли, Вера.

- Ты лучше себе на мозги подкопи, - отрезала я с ледяной яростью, уже готовая вцепиться в горло этой блондинке в шоколаде. – В следующий раз попробуй их нарастить вместо своих опахал на глазах, может полегче жить станет.

У Шмелевой вытянулось лицо. Она открыла рот, и пока прокручивала все мои слова в своей светлой головушке, рот у неё так и не соизволил закрыться. Диана при этом мгновенно вспыхнула – лицо её вдруг покраснело, а глаза заблестели лютой злобой.

- Ах ты, мышь очкастая! Да как ты вообще смеешь со мной так разговаривать!

От греха подальше, я отскочила за стол Кедровского, надеясь найти там какое-то убежище. Макс же, наоборот, выскочил из-за стола, собираясь сдержать, начавшую в гневе размахивать кулаками Диану. Та швырнула свою сумочку на диван, смахнула стакан с шариковыми ручками на пол, затем и вовсе подхватила какую-то бумагу и разодрала её пополам.