Да, не таким я представляла свое замужество. Вот совсем.

Все оставшееся до вечера время провожу в компании сноровистой и разговорчивой помощницы. Вообще-то, Авелин оказывается довольно милой и располагающей к общению.

За снятием мерок, девушка сообщает, что уже завтра полностью укомплектует гардероб в соответствии с моими вкусами, которые мы обсудили ранее. Наши с Авелин представления о том, чем именно должен быть заполнен мой шкаф, диаметрально противоположны, как оказалось. Она отдает предпочтение платьям и юбкам всевозможных фасонов, на них и настаивала, причем гнула свою линию очень напористо, но любимые джинсы с футболками мне все же отстоять удалось. Хотя прекрасно понимаю, что простая беззаботная девчонка со своими наивными мечтами и привычками навсегда осталась в прошлом. Быть ею мне просто-напросто не позволят. Всему виной проклятье истинности. Но им не лишить меня еще и этого.

Я же не говорю о выходах в свет, которых, судя по всему, у меня будет не так уж и много, но тем не менее без них не обойтись. На их супер важный прием я бесспорно надену платье. Но дома... Дома мне необходимо чувствовать хоть какое-то подобие комфорта. Хотя бы в чем-то. Пусть и в такой мелочи, как привычная одежда. Дома я хочу оставаться собой.

Дома... Задерживаюсь на этой мысли, отчего сотни мурашек проносятся по рукам и ногам.

Теперь это мой дом...

Не осознавала этого до конца, потому что не чувствую его таковым. Но внезапно понимание сего факта обрушивается на меня горькой лавиной грусти. Сердце сжимается в груди, а печаль царапает изнутри своими острыми, как бритва, когтями, когда я думаю о маме, о своем настоящем доме. Знаю, она тревожится обо мне. Тот единственный короткий телефонный звонок едва ли ее успокоил. Мама не перестанет себя изводить, пока не увидит меня хотя бы одним глазком. Пока не убедится, что со мной действительно все хорошо. И я бы смогла уверить ее в этом. Обязательно смогла. Только бы нам дали встретиться.

Это и станет моим главным вопросом в сегодняшнем разговоре с мужем. Надеюсь, что он все же состоится, как и обещал Лиам.

Авелин оставляет меня перед самым ужином. Вместе мы спускаемся в гостиную, а затем девушка, попрощавшись, уходит, а я вышагиваю перед камином из стороны в сторону, ожидая возвращения супруга. Внутри плещется нарастающее волнение, но вместе с ним ощущаю какое-то томительное нетерпение, и когда его запах, появляющийся немногим раньше своего хозяина, врывается в мои легкие, сердце подпрыгивает к горлу. Он здесь!

Застываю без движения, наблюдая за приближающимся ко мне мужчиной. Даже пикнуть не успеваю, как оказываюсь в его крепких объятиях. Не говоря ни слова, Лиам сминает мои губы напористым поцелуем. Таким жадным и ненасытным, что из головы вмиг вылетают все до единой мысли. Только и могу, что плавиться в сильных руках, охваченная пламенем его дикого ощутимого желания.

Альфа притягивает к себе, буквально впечатывая меня в пышущее жаром твердое тело, гладит мою спину, перемещает широкие ладони на ягодицы, требовательно сжимает их, и я точно знаю, чем бы закончилось это бурное приветствие, если бы не звук тяжелых шагов, который заставляет Лиама с досадливым рыком отстраниться.

Рвано дыша, он пожирает меня глазами, отчего по телу прокатывается волна мелкой дрожи предвкушения. А в гостиную входит Лука. За ним появляется Роберт.

— Мия, привет! Рад тебя видеть! — дружелюбно тянет Роб, улыбаясь во весь рот, но Лиам бросает на него убийственный взгляд, и парень, потупив взор, немедленно гасит свой чрезмерный энтузиазм.