Потихоньку выбираюсь из  ванной и натягиваю на мокрое тело майку и шорты, длинные волосы заворачиваю в полотенце.

Пора возвращаться к привычной практике.

Я живу в моменте. Здесь и сейчас. Мне хорошо и тепло, я не чувствую боли. Выхожу в комнату и подхожу к окну. Смотрю на красивейшую панораму города, расстелившуюся под моими ногами. Именно поэтому и была снята эта квартира. Здесь есть на что посмотреть, кроме унылых стен. Провожу ладонями по коже рук, они гладкие и нежные. У меня все хорошо. Прямо сейчас все отлично. Я не чувствую боли.

А с чудесными пилюлями, что мне достал Влад, смогу достойно протянуть еще неделю. Больше смысла нет. Обезболивающие только снимаю болевой синдром, но разрушению организма они никак не препятствуют. 

Снимаю с головы влажное полотенце и бросаю его на стол, прохожусь пальцами по всей длине волос вместо гребня. Распутываю и распределяю по плечам. Они гладкие и шелковистые, пряди натягиваются под пальцами и создают приятное, немного болезненное натяжение у кожи головы. Приятно. 

Стук в дверь отвлекает от рутинной медитации и заставляет выругаться.
Кто вообще припёрся?

Напряженно подхожу к двери и заглядываю в глазок, от неожиданности отшатываюсь от двери и замираю.

Мирон.

Что он здесь делает?

Как узнал мой адрес?

- Ада, открывай, я слышу, что ты за этой дурацкой картонной дверью.

По голосу вроде спокоен.

Опять заглядываю в глазок и рассматриваю Мирона более пристально. Он все в той же рубашке, что был при встрече. Галстук и пиджак куда-то исчезли.

- Открывай, хватит пялиться, - губы кривятся в насмешке, и я чувствую, что он смотрит прямо на меня.

- Давай ты уберёшься, Мирон. Тебя никто сюда не приглашал, - отвечаю, даже не особенно повышая голос. С этой дверью можно действительно не напрягаться. - Рублевка совсем в другой стороне.

- Открывай, или я вынесу дверь, будешь жить без нее.

Сволочь!
На починку двери у меня ни денег, ни времени. А в этом доме только зазевайся или обворуют, или изнасилуют. Кому что больше нравится, можно и на комплекс нарваться. Наркоши и шлюхи, алкаши и маргиналы составляют основной контингент сего многоэтажного рая.

Неуверенно щелкаю замком и рывком распахиваю дверь:

- Чего приперся? И где достал мой адрес?

- Если ты со всеми так себя ведешь, то не удивительно, что они разбежались, - Мирон засунул руки в карманы и смотрит с такой легкой ленцой, что раздражает и хочется вмазать.

- Тебя не звали, так что я не обязана быть вежливой.

- Я войду.

- Нет, - пытаюсь захлопнуть перед его носом дверь, но он легко хватает край полотна и удерживает.

- Пожалуй, войду, - оттесняет меня вглубь комнаты и спокойно входит, хлопнув за собой дверью.

- Да что ты себе позволяешь?

Наглость и навязчивость Мирона начинает меня дико бесить.

- Ты не вежливая, я не вежливый, так что мы квиты, - он останавливается посреди комнаты и начинает рассматривать убогий интерьер, - захотелось посмотреть, как ты нынче живешь.

- Посмотрел? - все еще не отхожу от двери, - теперь можешь валить.

- Пожалуй, останусь, ну раз уж в гости зашел, - Мирон присаживается на единственный стул у небольшого стола в центре комнатки и оборачивается ко мне.

Его взгляд сканирует меня, и я понимаю, что после душа не слишком позаботилась об одежде. Майка и шорты на голое тело вызывают возрастающее стеснение.

Сколько мужчина не смотрел на меня вот так? Три года или больше?

- Что тебе надо, Мирон? Говори и убирайся, - пытаюсь игнорировать собственное смущение, чтобы и он его не почувствовал.

- Хочу купить твое время, - говорит он спокойно.