Я нарочно пыталась закопать прошлое поглубже в памяти — было слишком больно и обидно. Мне понадобилось года три, чтобы окончательно успокоиться и перестать среди ночи просыпаться в холодном поту и слезах.

В тот день мы готовились к показательному дефиле. В примерочных висели наряды, у каждой манекенщицы было запланировано четыре прохода, и после каждого была ровно минута, чтобы переодеться.

Видения прошлого яркими картинками пробегали перед глазами. Первыми вышли Света и Алина, обе из клана Киры. За ними следующая пара — сама Кира и Анюта. Их всегда ставили вместе, потому что девушки были приблизительно одного роста и чем-то похожи — светловолосые и светлоглазые. А меня оставляли напоследок, как лакомый кусочек. Наша преподша раньше всегда расхваливала меня и мою внешность, ужасно этим смущая. С приходом Киры восхищение Анастасии Григорьевны прошло, чему я была несказанно рада.

Мы быстро переодевались и снова выскакивали на подиум. Я уже с нетерпением поглядывала на часы — наше представление подходило к концу, когда из зала донёсся какой-то шум, вскрики, а затем приближающийся топот.

— Это она! Она! — Кира с красным лицом и горящими ненавистью глазами остановилась в метре от меня. Ее губы кривились от сдерживаемых рыданий, и я с ужасом увидела, что она стиснула на груди материю, пытаясь прикрыть обнажённую грудь.

— Кира? — я отшатнулась, не понимая, что происходит. — Что случилось?

— Это всё ты, долговязая сучка, ты!

В следующую минуту раздевалка наполнилась сокурсницами, и все почему-то смотрели на меня с осуждением.

— Я… я не понимаю…

— Тварь, ты разрезала моё платье!

— Да, это точно она! — Анюта ткнула в меня пальцем. — Больше некому.

— Ты за это ответишь! — прошипела Кира.

Меня начало трясти сначала мелкой дрожью, а потом крупной, голова закружилась, показалось, что упаду в обморок.

— Девочки, вы что? Как вы могли подумать?! Зачем мне это нужно?

— Ха! — Алина, подбоченившись, тряхнула головой. — Больше же некому, а ты завидуешь Кирке.

— Завидую? — у меня никогда не возникала такая мысль. — Я? Чему же завидовать?

— Ну, тварь! — неожиданно Кира бросилась на меня и вцепилась пальцами в волосы.

Лучше бы я лежала с в обмороке.

Поднялись шум, визг, звон разбитого стекла.

— Так, что здесь происходит? — строгий голос Анастасии Григорьевны мгновенно остудил всех, заставив Киру отпустить мои волосы. — Я ещё раз спрашиваю — что случилось?

— Анастасия Григорьевна, Медных разрезала платье Киры.

Преподша повернулась ко мне, ее брови взметнулись.

— Это правда?

— Нет, конечно! Зачем мне это?

— Ну, мы разберемся в этом.

— А что тут разбираться? — Кира, тяжело дыша, кивнула на мою сумочку, висевшую на крючке. — Проверьте ее. Наверняка найдёте там орудие преступления.

Анастасия Григорьевна хмыкнула, но совету Киры последовала, и уже через минуту содержимое моей сумки оказалось на столе. К моему изумлению, из нее с тихим звяканьем выпали и ножницы.

— Это что, Медных?

Я только и могла отрицательно покачать головой. Я их впервые видела. Явно кто-то из девчонок очень хотел меня подставить.

— Да, точно, вон, даже нитки от моего платья еще остались! — плаксиво воскликнула Кира.

— Медных, иди в мой кабинет и жди меня там, — грозно приказала преподша, а я только рада была сбежать из этого ада.

Потом она долго отчитывала меня и велела привести родителей. Конечно, мне пришлось рассказать маме, объяснить, что я ничего не делала. Она поверила мне. А утром за завтраком рассказала все отцу. Он был взбешен, глаза его налились кровью, и я уже сто раз пожалела, что рассказала всё, но иначе и не могла — преподша ведь вызывала обоих родителей.