Я будто феникс, с дикой болью возрождаюсь из пепла. Снова смотрю на себя в зеркало.

Что с нами случилось? Мы ведь всегда, о всем говорили, это было наше негласное правило, не держать в себе, говорить. Но явно что-то пошло не так. Или иначе вся моя жизнь была сплошной иллюзией, которую я придумала у себя в голове. Настроила воздушных замков, которые рухнули с несвойственным им грохотом. С каждым ударом сердца, ломаются башенки, барьеры, границы, моей души.

С немой надеждой смотрю на двери. Чего ты ждешь, Дана?

Неужели, он не пойдет за мной, неужели ему важнее она, чем его семья? Неужели он такой ублюдок?!

Крепко сжимаю челюсти, удивляюсь насколько становлюсь злая. Гнев бурлит во мне с такой силой, что даже на щеках появляется нездоровый румянец. Ярость поглощает, а в крови начинает гулять адреналин. Хочется развернуться, повыдирать белобрысые пакли, а ему оторвать хозяйство. Сволочь!

Топаю ногой, и понимаю что это не про меня. Перебьюсь, начинаю разворачиваться, чтобы уехать поскорее, забрать детей, и придумать хоть мало мальский план. В котором мы с малышами будем счастливы, без этого предателя. Дверь открывается, являя напряженного Захара, держащего возле уха телефон.

-Богдана, - почти хрипит он, оборачивается назад, кто там? Неужели они не стесняясь ходят вместе, унижая этим меня еще больше?! Хотя куда уж больше, итак обтекаю вся, будто в дерьмо лицом макнули. Никого не вижу позади его. Делаю шаг навстречу. От чего его брови ползут вверх.

-Я Богдана, а ты кто? - насмешливо изгибаю губы, а муж хмурится, не понимая мою игру, рассматриваю его черты лица, все такое знакомое, родное, любимое, но теперь не мое, - ПРЕДАТЕЛЬ! - рычу в его сторону не дожидаясь, что он скажет, и в секунду поднимаю ладонь вверх.

Звук пощечины, хоть немного греет душу. Разворачиваюсь, и быстро перебираю ногами, добираясь до машины.

5. Глава 5

Открыть дверь авто я не успеваю, рука оказывается в жесткой хватке, и не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться кто меня тормозит. Дергаю рукой, вырываюсь, поворачиваться просто нету сил, хочу уехать, взять детей и скрыться, зализать раны. Понимаю что сама виновата, и нужно было шевелить поршнями, а не размышлять о жестокости судьбы, и рассматривать нажитые морщины в зеркале.

Нету сил снова смотреть в эти лживые глаза, которые как мне казалось, еще вчера искрились любовью. Дура! Нет, Идиотка!

-К черту иди, Радов! - в пол оборота к нему, почти по слогам проговариваю, и снова дергаю рукой, в попытке избавиться от его прикосновений. Замечаю на его лице, четкий отпечаток моей ладошки. Вот была б у меня мужицкая рука, так что б треснул разочек, и будто танком по лицу проехали. И о чем я вообще думаю?!

-Не интересно!

-Так вали туда, где интересно, - не замысловато киваю наверх, откуда видны окна его кабинета.

-Может ты успокоишься?

-Да ты издеваешься, - шиплю словно змея, и на сей раз вырываю руку, щелкаю сигнализацией, - если ты еще не понял, Радов Захар Игнатьевич, это развод, - вскидываю подбородок, и открываю дверь.

И откуда только силы берутся, почти держать себя в руках, и не рыдать при нем? Саму ведь трясет , как осиновый лист на ветру, под его пристальным изучающим взглядом. Смотрит, будто впервые видит. Хотя, если подумать, наверное, такой он меня видит и правда впервые. Сломанная, злая.

-Ты о чем это, Дана? Какой развод? - приподнимает бровь, и в тон ей один уголок губ.

По коже мороз идет. Неужели это все сейчас между нами? Осознание больно режет по живому, задевая тонкие струнки оставшейся души, они рвутся, и летят в бездну, последняя надежда, что все еще может хоть как то исправиться разлетается в щепки.