— Останься здесь, Катя. И позови Ровного.

15. Глава 14

Я выглядываю в коридор, чтобы передать охраннику приказ Армана. Говорю, что он хочет видеть Ровного, и возвращаюсь в комнату. Складываю листок с предписанием врача, чтобы хоть чем-то занять руки, и прячу его в карман спортивной куртки. 

Когда не могу с первой попытки попасть в карман, понимаю, что меня трясет. Буквально выкручивает узлами, будто это не я только что была собранной и четко выполняла распоряжения врача. Но сил не осталось, за этот вечер случилось столько всего, что я больше не могу сохранять лицо. 

Соберись, Катя!

Но как?

Я слабее, чем нужно. 

Меня хватает лишь на то, чтобы шагнуть к раковине. Пока доктор негромко переговаривается с Арманом, я наклоняюсь к крану. Умываю лицо холодной водой, а потом делаю несколько глотков. Кривлюсь от противного вкуса, но все равно пью.

Главное не расплакаться...

Я вздрагиваю, когда за спиной хлопает дверь. Резко выпрямляюсь, решив, что это прибыл Ровный, но выходит наоборот. Врач вышел из комнаты, и я оказываюсь с Арманом наедине. Нет смысла прятаться от него, так что я смотрю в сторону кушетки и замечаю, что он повернул голову в мою сторону. Смотрит неотрывно то на мое разбитое лицо, то на ладони, которыми я цепляюсь за борт раковины как тонущий за спасательный круг.

— Подойди.

Меньше всего я хочу приближаться к нему. Даже в таком состоянии Арман пугает меня. Это не тот липкий страх, который я испытываю к Дикому и некоторым парням из клуба, но я все равно боюсь Армана. 

И все равно иду к нему. Повинуюсь приказу.

— Насчет этого не врала, — задумчиво произносит Арман, когда я приближаюсь к кушетке и нависаю над ним. 

Странно даже в таком положении, я все равно остро чувствую, что Арман надо мной. Что он тут хозяин и только ему решать, что будет происходить в следующую секунду. 

— Насчет чего? —  спрашиваю робко.

Меня плохо держат ноги, и я обхватываю поручень кушетки крепче. Арман замечает это и хмурится.

— Что боишься боли.

Мне кажется или он впервые отвечает на мой вопрос? Таким голосом точно впервые — ровным и без издевки, будто между нами действительно возможен нормальный диалог.

— Все боятся боли, — говорю, только чтобы не молчать рядом с ним.

Почему-то от тишины только хуже. А, когда слышу его интонации, даже грубые и ледяные, незаметно выдыхаю. Ведь это своего рода подсказка, я хоть примерно понимаю, что он сейчас испытывает и могу прикинуть, к чему готовиться. А в тишине я начинаю ждать самого худшего, особенно в нынешнем состоянии. Весь вечер случалось только худшее — Армана ранили, потом я поняла, что он не верит моим слова, потом увидела, как умер человек на парковке клуба, а потом еще Дикий и его жестокость...

И правда, как я до сих пор стою на ногах?

— Ты не так, — низкий баритон Армана заполняет все пространство, как и его тяжелая энергетика. — Тебя что часто избивали? 

Мотаю головой. 

Арман выдыхает с глухим угрожающим рыком и я инстинктивно отшатываюсь от него. 

— Блять, Катя, — рычит. — Хватит дрожать!

— Я не специально.

— Сядь уже, — Арман показывает ладонью место рядом со своим бедром и прожигает насквозь потемневшими глазами. — Это очень херово, когда у медсестры дрожат руки. Ты как мне капельницу будешь ставить? 

— Я успокоюсь, успокоюсь... Мне просто нужно пару минут.

Я все-таки прижимаюсь к краю кушетки, но садится не решаюсь. Взгляд сам падает на широкую ладонь Армана, которая лежит рядом. Я вспоминаю, как сжала ее и переплела наши пальцы, пока Арман плохо понимал, что происходит из-за боли. Мне отчаянно хочется почувствовать это вновь, даже кажется, что от этого станет легче. Я успокоюсь и смогу говорить без всхлипов.