В следующий момент он уже тащит меня в сторону дивана, оставляя на моем плече отпечатки пальцев. Я морщусь, потому что это действительно неприятно, но быстро переставляю ноги за ним, чтобы в ход не пошли методы хуже.

Он практически падает на диван, задирает пропитанную кровью футболку. Мне не слишком было видно, когда он первый раз обрабатывал рану, но, по моему скромному мнению, его дела стали хуже.

Нет, внутренние органы из него не выпадывают, но краснота вокруг на здоровой области явно стала ярче, а из самой раны струйкой, пусть и тонкой, вытекает кровь.

— Тебе нужно в больницу, — рассматриваю все это, выдыхаю растерянно.

— Нет. Им о таком положено сообщать ментам, а мне в ближайшее время лучше не дергаться и сидеть на жопе ровно. На сколько, говоришь, домик арендован?

— Я не говорила.

— Самое время сделать это сейчас.

— Еще пять дней, начиная с завтрашнего обеда, — признаюсь.

— Иди-ка сюда, девочка.

Он кладет ладонь на мою поясницу и резко толкает на себя, я приземляюсь на его бедра. Машинально раздвигаю ноги, чтобы нечаянно коленом не зарядить ему в то самое место, хотя надо было, наверное. Упираюсь коленями в диван по обе стороны от него.

— Поможешь мне не сдохнуть — отблагодарю. По мне, может, и не особо сейчас видно, но я не бедствую. Тебе лет-то сколько, малыш?

— Двадцать два. Почти двадцать три, — черт, язык совсем за зубами не держится.

— Серьезно? Младше выглядишь. Ну не суть, — он откидывается на спинку, одной рукой продолжает удерживать меня за талию. — Все равно девка молодая. Наверное, не на базе в глуши хочется отдыхать, а где-нибудь возле океана на пляже с белым песочком, да? Съездишь, даже останется еще. Шмоток себе купишь, че вам, бабам, надо еще?

— Девушкам, — машинально поправляю.

— Интересный ты экземпляр. Ну ладно, девушкам. Подлатай меня, а? У тебя вон какие руки нежные, не то что мои грабли, — он крутит в воздухе большими ладонями, я смотрю на свои.

Раза в полтора точно меньше. А то и в два.

Я вижу, что ему больно. Он старается не подавать виду, но на висках выступают капли пота, ноздри раздуваются от тяжелого дыхания, лоб постоянно в напряжении, нахмурен.

А если он действительно умрет прямо здесь? Вдруг у него все хуже, чем выглядит на первый взгляд?

Я же не прощу себя потом, он мне до конца жизни в кошмарах будет сниться.

— Убери пистолет. Пожалуйста… — поспешно добавляю.

— Боишься, да? — его пальцы скользят по моим ребрам. — Да я и так вижу, трясешься вон вся.

Он убирает оружие себе за спину, освобождает руку и стягивает грязную футболку через голову. Я тянусь к ватным дискам и бутылочке с антисептиком, пустой на треть, начинаю осторожно стирать кровь вокруг раны.

Слегка надавливаю.

— Аккуратнее, Кудряшка, — он дергается, пальцы впиваются в мое бедро с силой.

— Надо промыть. Тебе придется потерпеть, — мой голос выравнивается, я полностью включаюсь в процесс.

В какой-то момент мужская хватка на моем теле слабеет, пока я, наклонившись пониже, осматриваю края раны и пытаюсь понять, насколько все плохо.

Ему бы, конечно, нормально под анестезией все обработать, зашить, начать курс антибиотиков…

— Ментам не сдавай, малышка… — меня отвлекает его хриплый шепот, я вскидываю голову и заглядываю в его глаза.

Он отключается под моими руками, заваливается набок с закрытыми глазами.

Вот он, мой шанс.

3. Глава 3

Извинительный завтрак мне действительно приносят.

Довольно милый мальчик-официант в бабочке желает мне доброго утра и спрашивает, хочу ли я чего-нибудь еще.

— Спасибо, больше ничего не нужно. А аварию точно сегодня устранят? — интересуюсь с улыбкой.