— Какой я выбор сделал?

— Алина фигуристая, с большой грудью, высокая и статная. А я… Низкая, рыжая и силикона во мне нет, — продолжаю менять повязку уже со злостью, не жалея его. — Ты устал от меня, я тебе приелась, и ты захотел другую. Сколько до следующего раза продержишься? — замираю, смотря ему в глаза.

— Ты чушь несешь, — морщится. Я больно ему делаю. — Мне этот силикон по барабану. Я люблю тебя такую, какая ты есть.

Люблю… но спать люблю и с другими. Мужская логика. Чем больше девиц побывали на их достоинстве, тем лучше. Если он и перестанет когда-нибудь быть таким, то точно не в ближайшее десятилетие. А я не намерена терпеть. Он уже все сделал. И даже знай я, что этого больше не повторится, то все равно не смогла бы забыть и простить.

— Люби, если хочешь. Я не могу тебе этого запретить. Но будь подальше от меня. Никаких детей я с тобой не хочу заводить.

— Что, даже шанса мне не дашь?

— Забавно это слышать после того как ты пытался силой всего добиться. Нет, не будет никаких шансов. Готово, — спешу встать с кровати и отойти от него.

Артем привстает, после чего медленно поднимается с кровати.

— Лучше тебе немного полежать, а то сейчас опять…

— Сбежать хочешь?

Сразу отвожу взгляд в сторону. Он чувствует мой страх и знает наперед, что мне в голову придет.

— Я не дам, — добавляет, а я сглатываю. — Ложись спать. Поздно. Я лягу на диване, — на что я снова смотрю на него, а он кивает. — Сегодня я буду держаться от тебя подальше, — обходит меня, идет на выход из спальни, но я слышу, что останавливается в дверном проеме. — Не пытайся удрать. Я и так на пределе…

— Ты на пределе? — оборачиваюсь.

— Да, я на пределе, Маша. Просто… давай поговорим завтра. Утром.

Он прямо усилие над собой делает, предлагая мне такое. У него же совсем другое в планах было. Затащить меня в постель и силой выдавить из меня прощение для себя. Но он ранен, а я несговорчива. Это вовсе не благородство. Просто он устал.

Иду в его сторону, но лишь для того, чтобы закрыть дверь прямо перед его лицом.

Потом бреду к кровати, подбираю свою любимую джинсовую куртку, бросаю ее на постель и сама ложусь. Прямо так, в платье. Раздеваться нет никакого желания.

Предположительно посреди ночи Артем нарушает свое обещание. Приходит в спальню и ложится рядом со мной. Я решаю не дергаться, пока он не решит ко мне прикоснуться. Он не касается. Просто рядом лежит.

Поверить не могу, что лежу сейчас на одной кровати с этим предателем. Картинки той сцены с Алиной сами собой всплывают. Выражение его лица, ее лица… Это было грязно, порочно. По-настоящему дико.

Нет, Артем, все кончено.

Тихо всхлипываю и закрываю глаза, пытаясь унять дрожь в теле.

***

Просыпаюсь раньше него. Встаю и сразу иду в ванную комнату, чтобы смыть с себя косметику, которую частично размазала во сне по подушке. Вытираю бледное лицо и осторожно выхожу из комнаты, надеясь, что он еще спит.

Да, все еще спит. Я могу попытаться сбежать, но чувствую, что ничем хорошим это не закончится. Вместо этого я беру сумку, которую он вчера отобрал у меня в прихожей, достаю смартфон и быстро пишу сообщение маме; прошу ее к нам приехать. Забрасываю смартфон обратно в сумку и направляюсь в кухню, чтобы выпить чашку латте.

Делаю глоток с закрытыми глазами, но уже спустя секунду вынуждена их открыть и повернуть голову влево.

Артем, можно сказать, прибегает в кухню, но, увидев меня, тут же успокаивается.

— Я рад, что ты не убежала.

— Издеваешься? — шиплю и делаю еще глоток. — Ты закрыл дверь на верхний замок, который можно только ключом открыть.