— Не хочу тебя больше видеть! Уходи! Сейчас же!

9. Глава 9.

Немного погодя, после ухода мамы, которая состроила весьма обиженный вид, я принимаю решение бежать отсюда. Именно бежать. Мне не нужно, чтобы меня выписывали. Он, уверена, сразу об этом узнает.

Потому я звоню Лене, рассказываю ей о случившемся, и ее упрашивать не приходится, чтобы приехать ко мне. Она и так уже мне обзвонилась. Ведь я не объявилась на учебе.

Не забыла подругу попросить привезти мне парочку своих вещей из дома.

Она приезжает буквально через пару часов, сразу после последней пары, попутно забежав к себе за вещами для меня.

— Черт… Ну и вид у тебя, — откровенно комментирует Лена, подходя к моей постели, на которой я уже сижу. — Признайся честно, это ведь никакая не авария, да?

— Что? Почему ты так думаешь?..

— Это он тебя... так?

— Что?.. Нет… Ты что… Он не стал бы меня бить.

— Да от Уланова, как я поняла, что угодно можно ожидать. Свои грехи он не видит, но за то, что ты сбежала, он мог…

— Нет, он меня не трогал. Меня правда машина слегка стукнула. Плохо по сторонам смотрела.

— А тебе точно можно покидать больницу?

На что я выхватываю у подруги из руки пакет с джинсами, футболкой с длинными рукавами и кроссовками. К счастью, мы одного размера во всем. Разве что нога у нее на полразмера больше. Но не страшно.

— У меня легкое сотрясение. Переломов нет, — сообщаю подруге, снимая с себя больничную сорочку. — Я нормально себя чувствую… У тебя надолго не застряну, обещаю.

— Да я за это вообще не переживаю… Офигеть синяк! — ужасается Лена, выпучивая глаза.

— Сюда машина и стукнула, — встаю и осторожно натягиваю на себя джинсы.

— И что теперь?

— А что теперь?

— Где Уланов? Почему он не здесь? Или такая ты ему уже не нужна? — злится Лена.

— Он был здесь. Мама тоже… Она, прикинь, на его стороне. Считает, что мне стоит его простить и забыть о его похождении как страшный сон.

— Э-э… Это финиш… Моя мать, будь у меня такая ситуация, расколотила бы такому рожу чугунной сковородкой, окажись он поблизости со мной.

— Я вот тоже думала, что после того, что мой отец делал с мамой и мной… — застегиваю джинсы. — Но моя мать все та же. С ней не так давно наш новый сосед хотел знакомство завести. Чуть старше ее, нормальный, спокойный мужчина. Врач. Я сначала думала, что она отвергла его из-за травмы. Но теперь я понимаю, что дело было не в травме. Ей просто такой не нужен. Ей нужен такой, кто будет не давать ей спать, которого она отправит в магазин с последними деньгами, а он все пропьет и вернется через неделю, и за любую претензию в его сторону она сразу отхватит в нос. Вот такой ей нужен, — выговариваюсь и тру лицо ладонями.

Лена сочувствующе кривит лицо.

— Я и не думала, что все было настолько… плохо.

— Это еще цветочки, — выдыхаю безумную усмешку. — Так, легкое явление. Я обожала, когда отец вот так пропадал, даже молилась, чтобы он никогда не возвращался.

— Я помню, ты говорила, что хотела сделать себе татуировку, и об этом услышал твой отец. Тебе тогда пятнадцать было, кажется.

— Ага… Я говорила про будущее, когда вырасту, но ему в кайф было сорваться на мне. Он за волосы меня оттаскал за одни лишь мысли, а потом сказал, что если решусь, то он срежет ее с меня вместе с кожей раскаленным ножом. И поверь, он не лгал. Он так бы и сделал.

Сразу после его смерти, не дожидаясь отвода девяти дней, я набила себе тату. Теперь оно символизирует не просто давнюю мечту, но и мою свободу. Я больше никому не позволю ее отнять. Моя жизнь — только моя.

— В Артеме ты видишь своего отца?