Мой дружок был абсолютно не против, чтобы я ее нагнул и трахнул в ту ночь. Факт.

Глупость чуть не описалась от страха, и весь мой план полетел к чертям. Не хотел же напрямую. Хотел выждать, поиграть в дружбу и доверие. Дебил, сам все закосячил, а утром соображал, как выкручиваться из этой ситуации. Она же теперь ко мне ближе чем на пару метров не подойдет. А я так не хочу.

Впереди, между прочим, все лето. Глупость будет рядом двадцать четыре на семь. Ну не могу же я и правда оставить ее в покое. Пришлось вскрывать карты. Показать ей видео и намекнуть на последствия. Она повелась. Это же Ника.

Теперь ее ждет шестьдесят незабываемых дней в роли моего развлечения. Да. В договоре говорится, руками не трогать… Но если не руками?

Смеюсь, понимая, что все в кухне при этом стоят с кислыми минами.

— Че все такие грустные? Лето же. Кайф.

Ника с Ладой быстро сервируют стол, ну, точнее, просто расставляют тарелки. Даже вон Тёмку пригнали пожрать.

— Присаживайтесь-присаживайтесь, — настаивает бабка в ответ на Тёмкины отговорки. Не привык он с женой хозяина и его сыном за одним столом жрать.

— Правда, Артём, садись, — это уже Лада.

Какие все гостеприимные, аж блевать тянет.

Ника в это время уже успела сесть на стул. Выдвигаю для себя тот, что рядом с ней.

Когда падаю на сидушку, Ника вздрагивает и отползает на противоположный край, так, чтобы не дай бог со мной не соприкоснуться.

— Так что там с вином, баб Сим?

— Обойдешься.

— Злая вы женщина, — вздыхаю, откидываясь на спинку стула и вытягивая ноги.

Их грибной суп оказывается сносным. На самом деле я непривередлив в еде. Мне абсолютно без разницы, готовил это шеф-повар или вон баб Сима. Даже Ладкины запеканки я вполне себе жру, не без ядовитых комментариев, но это так, для веселья. Готовит она на самом деле нормально.

Плюс иногда я просыпался в таких местах и ел с похмелья такое говно, что этот суп просто произведение искусства.

— У меня вопрос, — тяну руку, словно в школе, не без улыбки, — во сколько завтра у Ники выпускной?

— А тебе зачем? — осведомляется Лада.

— В смысле? Вы с отцом оставили меня без тусовки. Так что я планирую наверстать здесь.

— За ресторан уже уплачено. Ровно три места, — вмешивается бабка. — А на дачу Ника не едет, так что и тебе там делать нечего.

— А зачем она в ресторан идет? Аттестат бы забрала, и домой. — Отламываю хлеб. — Мне вон его прямо домой доставили, лично папке в руки.

— Мам. — Лада скребет ногтями по столу. — Вообще, Ника едет на дачу.

— С чего вдруг?

— А почему нет? Все ребята из класса едут.

Баб Сима бросает на Ладку гневный взгляд.

— Ты уже один раз на своем выпускном на дачу съездила, потом девять месяцев из дома не выходила.

Над столом повисает тишина. Ника резко отодвигает стул и выбегает из кухни. Пару секунд смотрю ей в спину, а потом снова на Ладку. Та молча смотрит на свою мать, вот-вот разревется.

Вау, да эта старушка мне все больше нравится. Она и без моей помощи этих дур от души унижает.

Обед заканчивается на минорной ноте. Все рассасываются из кухни. Ника, Лада, даже Тёма сваливает. Остаемся я и бабуська.

Кручу в руках телефон, наблюдая, как она тусит у плиты.

— Тебя отец за длинный язык из дома сплавил?

— Ха-ха. За плохое поведение. Сначала по роже съездил, а потом решил подключить дополнительные меры воспитания.

— А мать твоя где? — Баб Сима кладет тарелки в посудомойку.

— Она сторчалась.

Вытаскиваю одноразку (прим.автора. - курительное устройство) и затягиваюсь.

— Чего?

— Наркоманка, говорю. Отец лечил, а потом в какой-то момент притащил домой вашу дочку и про мою маму забыл.