Марина везде найдёт приключения на свою очаровательную задницу. Даже если на горизонте не мелькает её муж.

Но было тяжело. Я впервые так вымотался, что вчера, приехав домой и еле приготовив поздний ужин, тут же уснул.

А сейчас с утра еду в клинику. Вчера на свадьбе мне позвонил Никита, сказал, что кое-что нашёл. Но такое обсуждать по телефону нельзя.

Конечно, репутация. Утечёт в массы и медицинский центр могут закрыть.

Поэтому я здесь. Шагаю по коридору, поправляю перчатки.

Воспоминания невольно лезут в голову. Как однажды я уже приезжал сюда.

Для дела. До сих пор удивляюсь сам себе – как решился на это. Сдал своих живчиков.

Тогда болезнь обострилась. Аглая хотела ребёнка, а я не мог до неё дотронуться. Воротило, на дух не переносил. Но любил. Решились на ЭКО. Материал сдал, а процедура так и не состоялась.

Изменила. Во второй раз.

Скандал, развод.

Материал остался на хранение, на всякий случай. Если я так и не избавлюсь от болезни, но ребёнка захочу. Хотя бы для того, чтобы видеть его.

А может, он бы помог мне победить свою башку, которая каждый раз сопротивляется.

Кто, если не собственный ребёнок поможет мне вправить мозги?

Огромная мотивация. Тяга к своему партнёру. Только любовь. Но в неё я давно не верю. Особенно к женщинам. А к своему продолжению, своей плоти и крови…

Когда-нибудь я пересилю себя. Решусь.

Но у меня всё ещё проблемы с головой.

Останавливаюсь у кабинета владельца клиники. Стучусь и слыша «войдите», переступаю порог.

– Надеюсь, у тебя хорошие новости, – говорю холодно. Не скрываю своего недовольства и презрения к тому, что происходило в клинике.

Если нашлись свидетельства врачебной ошибки, всё закончится в скором времени.

Найти компромат на Романова не составит труда. Незаконным методом, но кто узнает? Главное, что у Марины будут доказательства измены своего мужа.

И всё.

Мы разойдёмся.

Я наконец-то обрету покой и избавлюсь от взбалмошной девицы, которая вносит смуту в мою жизнь.

И перестану смотреть на её детей с завистью и одновременным умилением.

– Одна из них точно хорошая. Вторая – не уверен.

Интересно, но мне это не нравится.

– Присядешь? – указывает на кресло.

– Постою.

– Лучше тебе сесть.

– Аршавин, – поторапливаю его, поглядывая на наручные часы. – Давай поторопимся. Время – деньги.

Хоть они меня и не интересуют.

– Ладно, – откидывается на спинку кресла. – Первая новость. Хорошая. Я нашёл причастных к этому случаю. Врач уже уволился, работает за границей, но готов дать показания. Ему угрожали, поэтому он на нашей стороне.

Хм, повезло.

– Но есть «но»? – выгибаю бровь.

– Нет, не «но». Считай, твой суд выигран. Но плохая новость касается донора.

– Мне плевать, – хмыкаю. Какая разница от кого Маринины дети? Главное, что её.

Хотя, возможно, ей это может быть важно. Должна же она знать, кто отец? Возможные наследственные болячки или что-то типа того?

– Ладно, – всё же передумав, кидаю. – Есть его дело? Ты можешь мне его дать.

– Это незаконно. Но, я понимаю ошибку нашего медицинского центра и несу за это ответственность. Поэтому информацию о нём предоставлю.

Он протягивает мне папку, и я тут же забираю её. Рефлекторно просматриваю. Чисто из интереса. Какому мужику повезло иметь детей от болтушки-красавицы.

Всего одна страница?

Хмурюсь, завидев имя.

– Ты мне зачем мои документы дал? – поднимаю взгляд на Никиту. Перепутал? Да, я являлся донором. И отдал своё биоматериал на хранение. На всякий случай. Пока проблемы с головой не решатся. Лежит да лежит.

– Потому что, – напряжённо продолжает владелец центра. – Материал, который использовался для подсадки Романовой – твой.