– Скоро против вашего бывшего мужа будет инициировано дело о лишении его родительских прав. Вам помогут установить опеку над ребенком.

– По какой причине его лишат прав?

– Вам не все равно?

– Я просто хочу знать… формулировку.

– Неисполнение родительских обязанностей. Разве вы сами не согласны, что он заслуживает этого?

Перед глазами встают не очень приятные картины. Мой муж – уже бывший – не хочет вести ребенка в сад, записывать на кружки, учить. Ничего не хочет, потому что придется напрягаться. Он говорил «да» в одном случае: если я сама все сделаю и за все заплачу. Родную мать Сеньки он довел до смерти своим равнодушием.

– Согласна, – хоть и не хочется соглашаться с шантажистом.

Но откуда он об этом знает?

В горле пересохло, сглатываю.

– Что он сказал после совещания?

– Ничего особенного, – качаю головой. – Сказал, что если бы не смерть его коллеги, то голосование было бы в его пользу…

Голос звучит искренне, потому что это правда. Я задумываюсь, а вообще, смогу ли убедительно врать и играть на два фронта? Не привыкла врать и увиливать. Даже с мужем старалась быть честной, хотя он этого не заслуживает.

– Что он планирует делать?

– Ничего. Отменил все дела на сегодня.

Шантажист думает.

Скорее всего, первое задание будет проверкой, чтобы узнать, насколько я готова исполнять их требования…

– С кем он встречался накануне?

И тут меня обжигает страхом. Это был Эмиль Кац, но интуитивно ощущаю, что рассказывать об этом нельзя. Это известная личность и Олег прилагал усилия, чтобы поговорить с ним потому, что Кац не поддерживал никаких связей с окружением Давыдова.

Без обсуждения с боссом делиться этой информацией не стоит.

– Я не знаю…

– У него была встреча, я хочу знать, с кем. Вы ее организовали?

Он слишком много знает… Но вместе с тем, не знает имя. Значит, телефон Олега не прослушивался, уже хорошо. Или меня проверяют? Хуже всего, что не понимаешь, как действовать!

– Это его знакомый, – говорю я, все взвесив. – Могу узнать имя. Я не заострила внимания, Олег назвал его вскользь.

– Я хочу знать обо всех встречах, которые проведет Олег в ближайшую неделю. Имена, места, содержание бесед.

– Хорошо, – выдыхаю я. – А я… я смогу увидеть подтверждения, что сын будет со мной?

– Уже завтра увидите, Камилла. Ждите звонка.

Отключаю телефон и только теперь чувствую, до чего меня довел разговор: в горле ком, плечи зажаты. Нелегко говорить с преступниками. Возвращаюсь в приемную, вижу, что Олег не появился и до половины шестого сижу в приемной, прогоняя редких любопытных.

С подчиненными Давыдов общаться не хочет. Наверняка готовит для них жесткий сюрприз.

В начале седьмого еду за костюмами. С Олегом переговорить так и не удалось, но пока не проверят все уголки его дома, офиса, машины – и не удастся. Лучше не светиться лишний раз.

Мне подают машину.

В химчистке забираю три костюма в синих чехлах. Насколько понимаю, это на неделю. На обратном пути попадаем в безбожную пробку, и застреваем. Поглядываю на часы:

– Мы успеем до семи?

– Постараемся.

Костюмы я должна привезти до возвращения Олега. Очень не хочется его разочаровывать, пусть даже по независящей от меня причине. Я еще даже ужин для него не забрала. В половине восьмого своим ключом открываю дверь, надеясь, что Олега нет и он не узнает об опоздании. Мне очень хочется произвести отличное впечатление. Все должно быть идеально и вовремя – особенно в мелочах.

Ставлю ужин в холодильник.

В шкаф вешаю свежие костюмы. Крадусь к стеллажу в коридоре, где должна оставить документацию из почтового ящика. Ее он заберет и прочитает перед сном. Теперь нужно проверить, нет ли других заданий и все ли в порядке в гостиной.