О том, что так и будет, Нерта знала заранее, так что пробежалась по исписанному глазами — вдруг взгляд за что-то зацепится — и начала вдумчиво читать.

Первым делом дорогая подруга радостно сообщила, что ни в чем пока не уверена и, возможно вообще расскажет не о том человеке, потому что семейство Тарсеу, оказывается, многочисленное, ветвистое, зацепившее чуть ли не все сословия и почти сплошь блондинистое. Одно время даже ходил анекдот, что это их так прокляли. Потом желающих его рассказать стало исчезающе мало — среди Тарсеу оказалось достаточно буйных воинов, грозных магов и прочих дуэлянтов, чтобы желающие посмеяться решили поискать другую тему.

Олли, собирая сплетни, ориентировалась на дивный рассказ, что воспитывали женщины, а потом мальчишка сбежал от них в какую-то школу (и не могла бы Нерта уточнить, в какую именно?). Звали того мальчишку, которого все вспоминали в первую очередь (а потом начинали сомневаться, что он там такой единственный) не совсем Ливин. Но Ливин может быть сокращенным от Деливинег, ага, в честь знаменитого полководца назвали. А может и не быть. Тем более, того мальчишку наградили сразу тремя собственными именами великих людей. Наверное надеялись, что оно поможет ему выжить, даст силу для этого, потому что родился он чудом и некоторое время надежд, что сумеет вырасти, не подавал.

Зато у этого мальчишки к трем собственным именам добавлялось длинное родовое. Состоящее то ли из семи, то ли восьми частей, рассказчики путались, когда пытались перечислять и пытались закопаться в историю.

— Добрые боги, — проворчала Нерта. — Теперь понятно, почему он не женат. Ни одна женщина пока не смогла запомнить, как же его полностью зовут, чтобы произнести это перед связывающим камнем.

Покачав головой и отпив кофе, Нерта продолжила читать чудный рассказ.

Оказалось, проблемы у Ливина (если это он) начались еще до рождения. И даже до того, как его родители познакомились. Его мама была второй женой отца. Первой, очевидно, очень нравилось рожать детей, что-то она в этом находила. А может она так пыталась возродить знаменитый род, от которого только отец и остался. Потому что если Тарсеу за любым углом можно встретить, то род полководцев Виштани умудрился сократиться. В общем, героическая женщина старалась, старалась, а потом взяла и свалилась с лошади. Может не придумала как иначе отказаться выполнять сдуру данную богам клятву. Да, ту самую, про возрождение рода.

А отец Ливина был мужчина, что надо. Женился на первой жене он чуть ли не школяром, так что был все еще молод, красив и знаменит. Не полководец, конечно, как предки, но командующий охранными кораблями тоже звучит достаточно гордо. И утешить вдовца набежала толпа разновозрастных девушек. Он на толпу посмотрел, оценил угрозу и умчался в загородное поместье. Где познакомился с внучкой учителя, особой весьма благородного происхождения, вроде по какой-то линии дальней родственницей королевы. Или короля. Тут даже поспорить две дамы успели.

Ну, и женился на милой девушке. Может для того, чтобы толпа, ждущая в столице, отстала.

А в той толпе оказалась какая-то странная особа, отчего-то решившая, что жениться видный мужчина решил из-за беременности невесты (об этой беременности на тот момент сама несчастная новобрачная не подозревала) и если ее избавить от этого бремени…

В общем, мама Ливина все-таки выжила, хоть и чудом. То, что через пару месяцев обнаружили, что той особе не показалось, еще одним чудом. А учитывая, чем новобрачную травили, то, что ребенок развился более-менее нормально, появился на свет в срок и живым — вообще чудо из чудес.