Пунцовеет и перестает вырываться. Подхватываю ее удобней на руки. Несу в свою комнату. Опускаю на кровать с единственным целомудренным намерением оценить место удара. Нависаю над ней, ставя колени по бокам от ее бедер.

— Дай взгляну. — Тяну резинку шортиков.

Аня вцепляется в мои руки и тесно сводит ножки.

— Я только гляну, нет ли синяка.

Нерешительно отпускает меня. Но еще сильнее сжимает бедра, когда я слегка приспускаю шорты вместе с трусиками. Худенькая такая. На острой выпирающей косточке виднеется красное пятно. Похоже, синяку все же быть. Веду пальцами вокруг ушиба. Девочка непроизвольно сжимается. Сгибает ноги в коленях, упираясь мне в пах.

— Очень больно?

В голове возникают непрошеные воспоминания. Эти стройные ножки на моих плечах. И моя голова между ее бедер.

Облизываюсь, как голодный кот. Кладу горячую ладонь на плоский животик, вынуждая его слегка подрагивать. Наклоняюсь, не особо осознавая адекватность своих намерений. Касаюсь губами острой косточки.

Аня вздрагивает. Начинает ерзать попкой, будто хочет уползти от меня.

Я чувствую запах ее желания. Запах молодой женщины, что дурманит голову хлеще коньяка. Снова касаюсь губами ее кожи. Не отталкивает. Притихла, будто и слово вымолвить боится. Провожу кончиком носа вдоль резинки трусиков. Дышу шумно, не в силах совладать с собой. Чувствую, как по венам течет раскаленная сталь.

Я хочу ее. Об этом мое тело буквально кричит. Похоже, и она меня.

Но так ведь нельзя? Это даже для меня слишком. Я-то привык женщин использовать не задумываясь. Но не при таких обстоятельствах. Тем более что я уже однажды сломал ее. Видимо, потому и сбежала.

Запомнил я ту ночь. Телефон зазвонил, прервав нас. Я не собирался останавливаться. Хотел только послать Ларису к чертовой матери, сказать, что я передумал и не хочу, чтобы она меня забирала. Был у меня к сестрице серьезный разговор о ее непомерных тратах. Да только птичка эта весь настрой на разгон сбила.

Я хотел продолжать. Снова и снова... Пока не остыну. Но когда вернулся, ее уже не было. Испугалась. Еще бы. Я на ее фоне взрослый дядька. А она нежная такая. Дрожит постоянно.

— Нет, — врывается в мои мысли истеричный шепот.

Поднимаю глаза, готовясь успокоить девочку. А она сжимает руками голову. Выгибается, словно от боли.

— Ань. — Наклоняюсь к ней. — Что? Что с тобой?

— Голова! Сейчас разорвется! — стонет болезненно.

Глазами отыскиваю телефон и, вскочив с кровати, хватаю аппарат. Набираю номер Валерки. Врач он, может, и не самый толковый, но точно подскажет, что делать.

Вкратце объясняю другу ситуацию. Слушаю инструкции. Закончив разговор, бросаю мобильник на тумбочку и расторопно возвращаюсь к корчащейся на моей кровати девушке.

— Анют, — кладу свою похолодевшую ладонь на ее лоб, — еще болит?

— Немного лучше, — шепчет она.                  

— Ты... что-то вспомнила? Доктор сказал, что воспоминания могут возникать вспышками. Из-за этого и голова болеть может.

Молчит. Но щеки покрываются румянцем. Значит, что-то вспомнила...

— Расскажи мне.

Она вдруг садится на кровати. Спускает ноги и обнимает себя за плечи руками дрожащими.

— Не могу, — бормочет.

— Меня вспомнила? — настаиваю я, желая знать, что из того, что между нами было, она могла сейчас вспомнить.

— Нет. Нечего рассказывать, — упрямится девочка. Неуверенно поднимается на ноги и, пошатываясь, обходит кровать. Хочет уйти от меня.

Ловлю ее руку.

— Не отпущу, пока не расскажешь.

— Я... не знаю, что это было, — смущается она. — Просто ощущения...

— Ощущения? — переспрашиваю, подтягивая к себе.