Все три варианта Поле показали в этот же день. Видимо, застройщик, и правда, торопился снести их старые “хоромы”. Небольшая однушка в центре Полине не понравилась сразу - захламленная и темная, со старыми, еще деревянными окнами хрущевка “привет СССР”. Вторая не подошла  своим местонахождением. Добираться до университета было совершенно неудобно. А третья… Она влюбилась в нее сразу. Новый дом в спальном районе. Веселый дизайн фасада. До центра далеко, зато станция метро в пятнадцати минутах ходьбы. Правда, она была поменьше первой, зато абсолютно новой, со свежим, пусть и не дорогим ремонтом. В общем, документы на право собственности подписали в рекордные сроки, даже учитывая то, что наученная горьким опытом Полина дважды консультировалась у двух разных юристов на предмет законности сделки. В четверг вечером Полина уже была обладательницей небольшой, 30-метровой однушки в новостройке.

А в пятницу утром Поля проснулась от приступа удушающего кашля. Болеть вообще противно, болеть в сорокоградусную жару противнее вдвойне. Поля выпила противовирусное и жаропонижающее, однако улучшения не наступало. А уже в субботу ей стало настолько плохо, что пришлось вызвать скорую.

Булат обратил внимание на карету скорой помощи возле дома, но никак не мог подумать, что врачебная бригада находится у него в квартире. Тем неожиданнее была встречающая его картина.

-          Что происходит? - требовательно.

-         Забираем, папаша, вашу девочку. Что ж вы бросили ребенка в таком состоянии?

-          Какого ребенка? - рявкает Булат, - восемнадцать лет девахе!

Врач выразительно поднимает бровь:

-         Девятнадцать, собственно. Прям, аккурат сегодня и исполнилось.

И видя неподдельное  удивление Булата, замечает:

-         Не папаша, значит? - хмыкает, - тогда на каком основании интересуетесь здоровьем пациентки?

Из спальни доносится лающий кашель. Вредная врачиха поворачивается на звук.

-         Вы мне, наконец, объясните, что здесь происходит? - шипит Булат.

-         Острый бронхит в запущенной форме. Больную госпитализируем, так как за ней некому было ухаживать.

-          Теперь есть кому, - отрезает Булат.

-         В любом случае необходимо сделать рентген, чтобы исключить воспаление лёгких.

Мужчина коротко кивает и проходит, наконец, к Полине.

-          Привет.

-          Привет, - хрипит.

-          До машины дойти сможешь? Нужно сделать рентген.

Кивает. И стаскивает себя с постели. На ней его старая футболка, и больше ничего. Помогает девушке переодеться, тело горячее, как печка.

-          Ты вся горишь!

-         Мне поставили укол жаропонижающий. Температура скоро спадет.

И опять приступ кашля. Полину даже пошатывает от усталости. Булат, матерясь сквозь зубы, подхватывает девушку на руки и несет всю дорогу до машины. Укладывает ее на каталку, и едет следом за скорой в больницу.

Воспаления легких удалось таки избежать, но пару дней в больнице Полине провести все же пришлось. Несмотря на уверения Булата, что он справится и с уколами, и со всем остальным. Полина не хотела перекладывать свои проблемы на мужчину. Он злился, психовал, но, всё же, смирился с ее решением, оплатив комфортабельную палату-одиночку. Поля пыталась спорить, но сил совсем не осталось.

Булат в бешенстве давил на газ, возвращаясь домой. Он НЕ ПОНИМАЛ, что с ней происходит. Почему она так отдаляется? Надоел? Опротивел? А он тоже хорош! Уехал, а у нее день рождения, и… она болеет! И помочь некому!  Почему он не знал? Почему за последние три дня не нашел времени даже на звонок? Зажрался? Решил, что и так никуда не денется? И почему она сама не позвонила?! Раздраженно хлопнул входной дверью, прошел в непривычно пустую кухню и устало провел рукой по затылку.