Ах, тогда зачем все это было? Я же не дурочка. Отношения начинались нормально. Никита ухаживал за мной. Когда все сломалось?

Баринов не стал бы говорить, если бы не знал о изменах наверняка. Мерзко.

Выходит, анализы действительно было бы неплохо сдать. И поставить точку в этих отношениях...

На стол передо мной приземляется тарелка с печёным картофелем и салатом.

Игнорирую ее.

Алексей ставит себе точно такую же и садится на стул.

- Приятного аппетита, Аня, - давя интонацией, кивает на тарелку. - Ешь.

- Я не голодна, - отзываюсь упрямо.

- Значит, я сейчас накормлю тебя силой, - угрожает Баринов, - хмурясь.

Голодный желудок сдаёт меня урчанием «с потрохами.»

Баринов дергает бровью.

- Я слышу.

Краснея, беру вилку и начинаю вяло ковыряться в тарелке.

Нет, так жить целый месяц я не выдержу. Это просто беспросветное унижение.

- Аня... - выдыхает Алексей. - Моя служба безопасности вскрыла переписки твоего молодого человека. Так было нужно. И я бы действительно хотел отвезти тебя завтра в клинику. Воспринимай это как заботу. И ещё... Я разрешаю тебе сделать только один звонок в это прошлое и попрощаться. Попроси его собрать вещи. Их вывезут мои люди.

Я кладу вилку на край тарелки.

- Хорошо. Поняла, - отвечаю, не поднимая глаз. - Можно я пойду в комнату?

Что воля, что неволя? Нет. Просто потерпеть один месяц.

- Доешь и я помогу, - напряженно отвечает Алексей.

- Не могу есть, - жму плечами. - Пожалуйста, можно мне уйти?

- Иди, - цедит он.

Я с трудом, осторожно ступая на больную ногу, поднимаюсь по лестнице. Дохожу до постели и падаю на неё практически без сил. Даже икры окаменели.

Дотягиваюсь до телефона на тумбочке и первым делом набираю бабушку.

- Алло, - слышу родной голос в трубке и закусываю губу, чтобы не разрыдаться.

- Привет, бабуль! Как ваши дела? - Спрашиваю бодро.

- Вот в магазин зашли, - отвечает она. - Ксюша, нет, - добавляет грозным голосом, - я же сказала, киндера не будет! У тебя как с работой? Нашла что-то? - снова переключается на меня.

- Да, бабуль, нашла, - вру я. - Помнишь, я в ювелирном магазине работала? Вот бывший начальник экономистом взял.

- О, это же замечательно! - теплеет голос бабушки. - Какая зарплата? Что обещают?

- Пока испытательный, - мнусь я. - Учусь. Все, конечно, намного сложнее, чем теория в институте...

Господи, что я несу...!

- Ксюша, стой, там помыто! - слышу вскрик в трубке и следом же рёв сестры. - Шлепнусь, зараза! Все, давай пока.

- Пока, бабуль, - вздыхаю я.

Мне противно и горько от того, что я не могу сейчас помочь им. И дело даже не в деньгах. Просто физически. Бабушка не старая, но и уже не девочка. Шестьдесят три дают о себе знать. Она, конечно, не жалуется. Даёт мне устроить свою жизнь, а я все понимаю, но пока не выходит.

Так... Фух.

А теперь самое сложное.

Открываю сообщения от Никиты. Первое отправлено в семь утра. С отвращением читаю сначала его стенания на тему отсутствия чистых полотенец в ванной. Ему пришлось после душа идти за ними в комнату. Потом ещё более резкие аргументы на тему отсутствия готового завтрака. И только третьим идёт вопрос: «где я?»

Я почти два года потратила на человека, который, оставив меня дома в абсолютно убитом состоянии, так ещё и один на один с угрозами преступников, как ни в чем не бывало утром требует своих благ. А вдруг меня уже нету в живых вообще?

Набираю его номер и, не дыша, жду ответа.

- Ну ты совсем охренела? - рявкает он мне в трубку. - Когда дома будешь? Я целый день голодный был. Яичницу пришлось жарить.

- Привет, - Выдыхаю. - Мы расстаёмся, Никита, собери, пожалуйста, мои вещи. Завтра их заберут.