- Не нужно ничего выбивать, - вдруг подаёт голос Анечка.

Я возвращаю к ней взгляд и отмечаю, что вид у неё стал ещё более испуганным, чем вначале.

Напугали девчонку? Ну случайно, ну бывает.

- Не нужно ничего узнавать, - повторяет она и опускает глаза в стол, стискивая в руках папку. - Это я ваш номер в школьном туалете у мальчишек написала. За то, что вы меня в машине поцеловали...

- Я сейчас ее убью, Серега... - говорю угрожающим шёпотом...

Открываю глаза и захлопываю крышку ноутбука. Надо было избавиться от этой мелкой заразы ещё тогда, пока я мог. Пока не смотрел за ней по камерам, не приходил, как придурок по любому поводу в магазин, чтобы увидеть. И так почти год.

Но тогда Северов встал на ее защиту и запретил увольнять «ценный кадр». Кстати, тут не поспоришь. Красивая, умная...

Спать! Рявкаю сам на себя, запрещая думать о девчонке. Поднимаюсь к себе в спальню и... не могу о ней не думать. Особенно в душе, особенно потому, что между нашими комнатами всего одна открытая дверь...

10. Глава 10. Утро.

Аня

Утро лупит обухом по голове. Я с трудом открываю глаза.

Десять пропущенных звонков от Никиты. Пара психованых и оскорбительных сообщений от него же, которые сегодня меня уже абсолютно не трогают, вызывая эмоции чем-то похожие на брезгливость. И...

Воспоминания о событиях прошедшего дня, от которых хочется слиться цветом с простынью.

Как я до этого докатилась? Как вообще додумалась пойти на такое соглашение с Бариновым? А самое главное-почему я сейчас лежу и в теории признаю наличие у него на себя прав.

Каких это таких прав?

Но с другой стороны, Алексей же может и не помогать мне? Какой действительно его интерес?

Мои одногруппники были правы. Как только я сталкиваюсь с вещью, которая очень комфортна, но выбивает в сомнения мораль, я зависаю, не в состоянии это переварить.

Ну что поделать. Строгое воспитание бабушки-завуча оно такое.

Стаскиваю с головы одеяло. Совершенно не помню, как вчера уснула. Помню, что собиралась забрать снизу пакеты и сходить в душ, прилегла на кровать... а дальше - пустота. Ну как-то же я укрылась одеялом.

Это нервное.

Нужно привести себя в порядок, перестать заниматься самокопанием и обсудить с Алексеем правила, по которым мы с ним будем существовать в ближайший месяц.

Спускаю с кровати ноги, скольжу по своей комнате взглядом при свете дня и вдруг чувствую, как воздух на секунду застревает в легких.

Пакеты... с покупками. Стоят возле двери. А дверь я закрывала на замок... У Баринова есть ключ?

Ну конечно! Как глупо закрывать дверь от хозяина дома!

Значит... это Алексей меня вчера укрыл одеялом.

От этой мысли мне становится жарко и стыдно.

Я ведь сплю в совершенно немыслимых позах, и если вдруг сарафан задрался повыше, Алексей мог видеть меня без белья...

Ладно! Нужно взять себя в руки. Он же все равно рано или поздно увидит...

Ой, Анечка, ой!

То есть я уже сама собираюсь в постель к Баринову?

Нет! Я этого не имела ввиду!

Продолжая вести внутренние переговоры со своей совестью, я принимаю душ и надеваю новый домашний костюм.

Смотрю на часы. Десять.

Интересно, Алексей уже на работе?

И существуют ли в этом доме продукты?

Открываю дверь спальни и выскальзываю в коридор.

Спускаясь по лестнице на первый этаж, стараюсь не вспоминать вчерашнюю сцену со своим раздеванием. Но мысль о том, что мое нижнее белье находится у Алексея будоражит.

В чем фетиш? Не понимаю.

Так, кажется, справа здесь была кухня.

Захожу в арку и первое, что я вижу, это огромное окно в пол, у которого приоткрыта створка. На нем красиво, как в фильмах, в свете утреннего солнышка колышется от ветра занавеска.