- Почему ты не раскидываешь белье, - хозяин дома резко оборачивается на площадке второго этажа, и я, не ожидая такого манёвра, врезаюсь в его грудь.

Чувствуя, что падаю, пытаюсь ухватиться за перила, но у меня не получается. Я начинаю заваливаться назад.

- Осторожнее... - меня бережно подхватывают сильнее мужские руки и притягивают к себе.

Шею обдаёт горячим дыханием.

- Извините, - я пытаюсь выкрутиться , но меня никто не собирается отпускать.

Алексей крепко сжимает талию.

- Алексей Егорович, - начинаю нервничать, - я сегодня не смогу быть вам полезна. Я очень сильно устала. Пожалуйста... - выдыхаю, потому что дальше аргументы никак не подбираются.

- У меня не выходит твоя идея из головы, - гладит пальцами по моей спине Алексей. - Хочу трусики. Твои. На полу. Анечка.

Я вспыхиваю, прикусывая язык. Вот кто меня за него тянул. Зачем была нужна эта провокация, хоть и ненамеренная...

- Они не чёрные, - брякаю, судорожно вспоминая, какие на мне сейчас действительно.

Оооо... Смущение вспыхивает с новой силой. Они белые с лисичкой на самом интересном месте.

- Сними их, - властно тяжелеет голос Алексея, - брось вниз, и я клянусь, что не прикоснусь к тебе больше сегодня.

- Но... - от понимания, что Алексей говорит сейчас на полном серьезе, я начинаю метаться.

Не готова. Я совсем к подобному не готова. Это слишком. Слишком! Лично. Пошло. С места в карьер!

- Предложение очень выгодное, Аня, - додавливает мою волю он. - И безопасное. Под сарафаном все равно ничего не видно.

Он чуть приподнимает меня и переставляет в то место, откуда мне больше не грозит падение.

Скользит по мне жадным, оценивающим взглядом, от которого я даже отступаю на пару шагов назад, ощущая, будто трогает меня Алексей на самом деле физически.

Я замечаю, как вздуваются вены на его шее и руках. Ходит ходуном от глубокого дыхания грудная клетка.

Он будто голодный и возбужденный зверь, и что самое во всем этом ужасное - мое тело реагирует на него самым острым образом, заставляя тяжелеть низ живота и покрываться мурашками.

- Я заберу их сам, - севшим голосом предупреждает Баринов.

И я верю, что заберёт! Сволочь!

- Вы ведёте себя недостойно, - делаю последнюю попытку воззвать к его воспитанию.

- А я тебе и не обещал - быть джентельменом, - хмыкает мне в ответ он. - Но обещаю, что тебе понравится играть со мной именно так.

Чувствуя себя самой желанной, но последней женщиной на букву «б», я тяну вверх подол сарафана.

- В глаза мне смотри, Аня, - приказывает хрипло Баринов.

Пересиливая горящее на щеках смущение, подчиняюсь и поднимаю голову.

Карие глаза Алексея кажутся мне сейчас бездонными чёрными омутами. Подчиняющими, вытесняющими остальные смыслы. Я в них тону, невольно подстраиваясь под их хозяина.

Что я делаю? Зачем? Почему? Потому что ЕМУ так нравится.

Запускаю пальчики под платье и стягиваю трусики вниз по бёдрам, тут же отдёргивая сарафан вниз. Мое дыхание панически рвётся.

Глаза Алексея захлопываются. Он делает глубокий вдох.

- Брось их вниз и убегай. Вторая дверь справа по коридору, - утробно рычит Баринов.

Я сминаю кусочек хлопковой ткани в кулак и, запрещая себе дальше думать и анализировать происходящее, оборачиваюсь к ограждению этажа и бросаю трусики вниз.

И тут же, пьяная от стыда, срываюсь мимо Алексея вглубь этажа.

Сердце колотится, оглушая уши.

Вторая дверь справа. Вот!

Кажется, вот она.

Жму ручку, залетаю внутрь комнаты и прислоняюсь спиной к двери, будто за мной гонятся.

Жадно глотаю воздух, пытаясь успокоиться, и обвожу глазами спальню.

Сволочь! Алексей Егорович, вы - настоящая сволочь! Закрываю лицо ладошками и начинаю тихо смеяться.