Ее бы он никогда не стал гонять, как дрессированную обезьяну. Она бы и не позволила.

Натягиваю рукав на ладонь и тру лоб. На нем остается красный след. Блеск!

Егор останавливается за моей спиной и ловит мой взгляд в отражении. Его голубые глаза искрятся весельем, на губах улыбка.

Смотрю на него исподлобья.

Моя макушка прямо под его подбородком. Его плечи в два раза шире, как и кости. Он тянет руку и нажимает "вызов", коснувшись грудью моей спины.

Опускаю глаза, обняв себя руками.

Завтра Катя вернется из Испании, и меня запрут в лесу в высокой башне на неопределенный срок.

И я его больше никогда не увижу!

Даже на эту площадку мне пришлось выманивать его хитростью и изворотливостью. Как только я уеду, он думать обо мне забудет.

Двери открываются, и я захожу внутрь, глядя себе под ноги. Прислоняюсь к стене и закрываю глаза, откинув голову назад.

— У нас умер кто-то? — спрашивает Егор, входя следом.

— Нет, — отрезаю грубо, потому что зла на него.

Он мне не помогает, а ставит палки в колеса, забавляясь моей глупой увлеченностью и попытками привлечь его внимание, и сейчас у меня минута на то, чтобы придумать, как продлить этот вечер.

— Уже пятый, — замечает этот умник. — Думай скорее.

Распахиваю глаза и возмущенно смотрю на него. Он крутит мяч на пальце, с интересом наблюдая за моими муками.

Сцепив зубы, импровизирую, глядя ему в глаза.

— Ты мне ногу отдавил, — говорю высокомерно, наобум выставив вперед правую стопу. — Не могу идти.

Мой мучитель одобрительно улыбается.

Его лицо преображается до очередных плясок моего живота. Волевой подбородок становится острее, вокруг насыщенных голубых глаз вспыхивают морщинки.

Вздыхаю.

— Неплохо… — тянет, вручая мне мяч под звонкий «дзинь» лифта.

Плавно подается вперед и подхватывает меня на руки.

— Ай… — выдыхаю.

Кажется, этот маневр дался ему раз плюнуть, а ведь я совсем нелегкая.

Дурацкий мяч мешает мне во всех смыслах. Я таю, притупив взгляд и улыбаясь. Царапаю пальцами пупырчатую поверхность, утопая в блаженстве и в панике запоминая все-все ощущения. Силу его твердого тела. Его запах. Никакого парфюма. Только гель для душа. Чистый и ненавязчивый запах здорового мужчины. Мои кости в его руках не такие уж и тяжелые. Совсем не тяжелые. Разве это не идеально?

— Дальше чо? — интересуется, выходя из лифта.

— Не знаю… — говорю честно.

Поднимаю на него глаза.

Его лицо так близко.

Чувствую его дыхание.

Вижу каждую пору на его коже. Каждую золотую крапинку в голубых глазах, которые смотрят в мои.

— Попробуй нагло меня поцеловать, — предлагает он, опуская мои ноги на пол у двери.

— Поцеловать? — повторяю недоверчиво.

Прижимаюсь спиной к стене и смотрю на него снизу вверх, зажав между нами мяч.

— Угу, — просто отзывается он, замерев надо мной.

Егор кладет руки на дверь, беря меня в плен, но не касаясь.

Роняю мяч. В кончиках пальцев ощущаю покалывания, в сердце легкий приступ тахикардии, на ногах мурашки.

Поцеловать?

Это можно!

Его лицо, его губы близко, но ровно настолько, чтобы кому-то из нас пришлось проявить инициативу.

У него такие широкие плечи.

Он может смеяться, но у нас идеальная разница в росте. И в пропорциях. Мне кажется, я в его тело вписываюсь, как влитая...

— Ну, и? — ползет вверх темно-пшеничная бровь, голубые глаза обводят контур моего лица.

— А трогать можно? — спрашиваю, складывая руки по швам.

— Нельзя, — отвечает он после секундных раздумий.

Ладно.

Сделав тихий вдох, закрываю глаза и встаю на носочки. Он слегка склоняет голову навстречу. Дышу и соображаю только ощущениями. Касаюсь виском его подбородка и замираю на секунду.