Видимо, поняла, что спрятаться не получится.

– Доброе, Ксения, – отвечаю спокойно.

Никак не пойму, почему она на меня так странно реагирует. То избегает прямого взгляда, то наоборот, готова дыру у меня во лбу прожечь.

Нет, мне не жалко, пусть смотрит. Но обычно женщины используют другие приёмы для флирта.

– Пойдём, – Инна льнёт ко мне, кладёт руку на плечо, гладит ткань белоснежной рубашки.

В здании жарко, поэтому я снял пиджак, и теперь держу его в руках.

Взгляд Ксении плавно перемещается с моего лица на руку Инны.

Застывает.

Но я чётко улавливаю негодование, которое плещется на дне карих глаз.

Не понял. Это она меня уже ревнует?

Шустрая какая. Блин, не люблю таких. Увольнять придётся, а жалко, у неё ребёнок всё-таки.

Руку Инны скинуть тоже не мешало бы, но это будет невежливо по отношению к бывшей подруге. Всё же нам удалось остаться друзьями, несмотря на все заскоки Инны. И я иногда терплю её прикосновения, да и себе могу позволить лишнее. Разумеется, в разумных пределах.

– Ну, пойдём, – бросаю равнодушно Кругловой, не сводя глаз с подчинённой.

Одинцова продолжает смотреть, но теперь с осуждением. Словно приговаривает меня к расстрелу или пожизненной мере заключения. Без возможности помилования или апелляции.

Медленно разворачиваюсь, придерживая Инну за талию, и иду в свой кабинет. Надо уводить отсюда Круглову, пока она не заметила повышенное внимание к моей персоне со стороны девушки-регистратора.

Обычно я не парюсь из-за таких вещей, но сейчас ощущаю горячий взгляд на спине и чувствую себя преступником.

Отстраняюсь от Кругловой, убираю руки в карманы.

Да, так определённо лучше.

– Девушка! Кофе! – бросает, не оборачиваясь, Инна. Потом поворачивается ко мне и добавляет достаточно громко: – Какой нерасторопный персонал тебе достался, не думал подобрать новых? Эти ни к чему не годятся.

Значит, всё-таки заметила наши с Одинцовой гляделки.

Продолжаю смотреть вслед уходящему боссу, даже когда дверь в его кабинет закрывается.

Больно.

Очень.

Эта девушка с ним, наверное, невеста.

Такая красивая.

А я…

Обычная.

– Ты куда уставилась? – тихий вкрадчивый голос рядом заставляет меня буквально подпрыгнуть на месте.

Галина.

Стоит и пытается проследить за моим взглядом. А мне вдруг становится стыдно за своё поведение. Нельзя быть такой навязчивой.

– У Жени… кхм, – рвано выдыхаю, – у Егора Михайловича, кажется, есть невеста.

Прикрываю глаза, чувствую, как дрожат ресницы. Только не плакать…

Делаю над собой усилие и сдерживаю очередной поток слёз.

Сколько я их выплакала? Всю ночь в подушку проревела, пытаясь понять и принять происходящее. Даже сына разбудила.

Богдан поднялся, подошёл к моей кровати и принялся гладить меня по мокрым щекам маленькими тёплыми ладошками.

– Ты из-за папы плачешь? – спросил сочувственно.

Очередная горячая волна стыда опалила внутренности, словно кипятком.

Я не имею права показывать сыну свою слабость.

Я должна быть сильной ради него.

Ради его будущего…

– Невеста? – вопрос Мухиной выдёргивает из воспоминаний о минувшей ночи. – С чего ты взяла?

Делаю глубокий вдох, восстанавливая сбившееся дыхание.

Размазня…

– Я видела их сейчас вместе, – стреляю глазами в сторону кабинета босса.

– Оу, – Галя надувает губы и опускает взгляд.

Подруга ещё даже не переоделась, видимо, только вошла в здание.

– Ой, Галь, – прикрываю рот ладонью, – они же кофе попросили принести, а я забыла совсем.

Буквально заталкиваю девушку в подсобку, чтобы поскорее надела форму и сменила меня на посту.

– Ты серьёзно собралась для них кофе делать? – спрашивает Мухина, выходя из дверей подсобки.