Один шаг отделял его от неисправных последствий и в какой-то момент, он стал пятиться от неё.

Все должно было быть не так. Её щенячий взгляд после того, как он жестко выебал её на мутной столешнице, обесценивал не только саму Алину, но и то, что он делал для неё.

Горькая усмешка коснулась его губ. Он мечтал о её любви. Оберегал ото всех, нежно целовал, игнорируя пульсирующую боль в паху. Боялся, глупец, её спугнуть. Баловал, в конце концов, а нужно было, всего лишь сделать её первый раз незабываемым, а ей для этого, потребовался обычный животный секс.

Во рту образовалась горечь, тянущее чувство лишь усугубляло его желание отыграться на Алине и отплатить ей за его разбитые ожидания и пустоту, что развивалась в его душе от потери.

Курить. Ему был жизненно необходим глоток никотина и как на зло, пачка оказалась пуста.

Он сжал кулаки, глубоко дышал, делал все, чтобы не накинуться на неё. Его тёмные мысли блуждали от: убить, растерзать, причинить увечья, которые напомнят ей о предательстве, что испытал он, до: подмять под себя и проделать все те восхитительные вещи, что он делал между её ног, ещё раз.

Он не мог её тронуть. Не в том состоянии, в котором прибывал. Он и так причинил ей много боли за одну ночь. Нужно было уйти, подышать. Успокоиться.

А потом, он со всем бы разобрался. Нужно было всего лишь перевести дух, а этой суке, остаться в номере и не высовываться. А что она?

Дура побежала за ним вслед, не понимая, что тем самым сделала бы только себе хуже, заставив его остаться с желанной и одновременно ненавистной женщиной наедине. Кем бы он стал после этого для неё? Насильником?

Он уехал и за пятнадцать минут, пока он выкуривает одну сигарету за другой, не обращая внимания как уголек прижигает его пальцы, оставляя на мозолистых руках отвратительные следы, его девчонку чуть не пустили по кругу два уебка.

Он вернулся и не увидел её. Только видео с камер, после которого весь мир сузился до одного навязчивого желания. Убить.

Он поднялся так резко, что стул под его коленями отлетел в сторону, а в руку так удачно лег новый, неиспользованный ни разу револьвер. Подарок друзей на недавний день рождения. До этого, его оружием бывала бита, кастет, но то, что могло одним взмахом пальца убить человека, он себе не позволял. Знал, что с его характером, это оружие рано или поздно выстрелит.

Ну что же, этот день настал!

Найти двух отбросов не составило труда. Припаркованная фура у обочины, недалеко от хостела, служила им местом ночлега. А позже и местом криминальной сводки утренних новостей.

Он вернулся в город и сразу поехал к ней. Ей больше некуда идти, кроме как к матери. Там он надеялся её перехватить. Пока не увидел зареванную женщину, лет сорока пяти. Новая прическа, вульгарный вид. Парень быстро понял, что произошло. Похоже Клинка наконец застала свою родственницу, матерью у него язык не поворачивается её назвать, за близким общением с другим мужиком. А зная свою девочку, она не стала лгать во благо той, что предала её отца.

Женщина что-то лепетала, жаловалась на дочь и призывала Марова наказать её. Сама лично поведала об измене, дополнив своими подробностями, которые не нашли подтверждения этой ночью, но она этого ещё не знала.

— Она пришла сюда вся разбитая. Ворон отымел её и выбросил на улицу грязную, чумазую, но она все равно рвалась поехать к нему и напроситься обратно. Я умоляла её остаться у нас, дома, если она одумается и уйдет от Ворона, но она оказалась непреклонна. сказав, что ей наплевать на тебя и все, что ты для нас делал. Тогда я вспылила и велела ей убираться. Я сказала ей, что шлюхе не место в нашей семье. Скажи Марк, в чем я не права? — горько заплакала женщина, хватая парня за лацканы пиджака, норовя спрятать в них лицо. — Она уехала к нему, а напоследок, рассказала мужу таких небылиц обо мне. Я не могу поверить, что воспитала такое чудовище. Прошу, найди эту тварь и накажи её. Иначе она будет большим позором для тебя.