К вящей моей радости, конфликт между разумом и чувствами разрешила сама афалина: она вдруг застыла на мгновение, явно прислушиваясь к чему-то, потом грациозно развернулась и за считаные секунды скрылась из вида. Петрович окинул меня торжествующим взглядом и принялся с довольным урчанием прихорашиваться, развалившись на ковровом покрытии.

Невероятно, но факт – кот сейчас прямо-таки лучился самодовольством, типа говорил тебе, а ты не верил. И кто теперь из нас молодец?

Я посмотрел на Галю. Наши одинаково растерянные взгляды пересеклись, и девушка с радостным визгом бросилась мне на шею:

– Олежек!!! Я тебя люблю!

– Конечно, дорогая, – невпопад ляпнул я, закружив ее на руках.

Бурное проявление щенячьей радости завершилось тем, что мы со всего размаха влипли в стену. При этом Галя еще зацепила Петровича ногой, и тот с недовольным мявом умчался дальше по коридору – видимо, от греха. С трудом удержавшись на своих двоих, я опустил девушку на пол и попытался заставить себя мыслить конструктивно. Получалось плохо, не давало покоя осознание того факта, что весь задуманный интим теперь насмарку. Хорошо, если к полуночи Галя угомонится, невооруженным взглядом видно, что она потихоньку отходит от первого потрясения и теперь ее понемногу охватывает предвкушение будущего триумфа. У нее так бывает периодически: то она заражает всех окружающих оптимизмом и набрасывается на самые сложные проблемы, то вдруг начинает хандрить и застревает в неожиданных местах, зачастую безобидных. Я как-то стал свидетелем ее беседы с профессором Накамурой – еще на Находке, – и тот ей прямым текстом сказал: ученый не должен быть столь подвержен настроению, иначе это не ученый, а энтузиаст-любитель. Может, и талантливый, и даже с проблесками гениальности, но любитель.

– Так, радость моя! Давай-ка остынь. Как там твой опыт, кстати?

– Какой опыт? А! Да бог с ним! Ты только представь!..

– Да уже. – Надо ее как-то привести в чувство, или она сейчас точно чего-нибудь натворит. – Всемирная слава, Нобелевка, деньги… Выпивка, блэк-джек со шлюхами, излишества разные нехорошие… Тюрьма… Ты лучше скажи, как мы теперь твою Варьку искать будем?

Галя проглотила готовую сорваться с языка суровую отповедь, и оторопело уставилась на меня. Вот как знал! Хоть моя ненаглядная натура возвышенная и увлекающаяся, но сиюминутные проблемы моментально возвращают ее с небес на землю. И, что самое приятное, стимулируют мыслительный процесс.

– Девочки говорили, что они несколько десятков афалин пометили, – известила она меня после минутного размышления. – Надо проверить каталог. Может, Варька там есть.

– Пошли!

Довольный, что удалось перенаправить Галину энергию в конструктивное русло, я схватил ее за руку и потянул к выходу из галереи.

– Денисов, стой, дурак! Нам ко мне в бокс нужно, у меня есть доступ на сервер.

– Ну веди тогда, чего тормозишь?!

В кабинете царила полутьма, нарушавшаяся настольной лампой и тусклым мерцанием дисплея с кучей разноцветных графиков. Петрович уже был здесь – по своему обыкновению, занял самое козырное место, то есть рабочее кресло, и уступать его без боя хозяйке не пожелал. Но та к шуткам была не расположена и бесцеремонно спихнула моего напарника на пол. Кот обиженно заворчал и принялся тереться о мои сапоги.

– Петрович, не до тебя. Отвали! – Я оперся на спинку кресла и уставился в монитор из-за Галиного плеча.

Та уже свернула графики и залезла в интерфейс какого-то малопонятного каталога. Просмотрев с десяток страниц, она разочарованно выдохнула: