Примерно на полпути телефон наконец зазвонил. На другом конце провода мы услышали дрожащие голоса. Ребенок родился, но во время индуцированных родов что-то пошло не так. Малыша поместили в кувез и кормили через желудочный зонд. Это был прекрасный, здоровый на вид мальчик, но МРТ показала глубокое повреждение головного мозга. Младенец был парализован, слеп, его мучили судороги.

Спустя несколько месяцев малыш покинул отделение интенсивной терапии, и его забрали домой. Мы с мужем помогали ухаживать за ребенком, у которого были особые потребности. Мы на собственном опыте познали, насколько горька жизнь тех, кто круглосуточно заботится о тяжелобольном человеке. Физический труд и нехватка времени не были нам в новинку, но стресс, с которым мы сталкивались раньше, не шел ни в какое сравнение с тем, что мы переживали сейчас. Нужно было постоянно сохранять бдительность и действовать молниеносно, а на сердце, что хуже всего, лежал тяжкий груз. Но труднее всего, пожалуй, было наблюдать и ощущать ту боль, которую изо дня в день испытывали моя сестра и ее муж. Вся их жизнь крутилась вокруг необходимости обеспечивать ребенку надлежащий медицинский уход.

Стресс, который возникает при уходе за больными, относится к категории самых сильных. Он изматывает и физически, и эмоционально. Это связано в первую очередь с тем, что от подобной «работы» нет возможности отдохнуть: она тесно переплетена с повседневной жизнью. Ночью, когда мы нуждаемся в отдыхе, чтобы привести в порядок тело и разум, такие люди продолжают «дежурить». Раз за разом им приходится просыпаться, чтобы помочь больному. У них никогда не хватает времени, чтобы позаботиться о себе. Они пропускают приемы у врача, не занимаются спортом и не встречаются с друзьями. Уход за больными родственниками – благородная работа, которую многие выполняют из любви, преданности и чувства ответственности, но общество не поддерживает таких людей, их усилия остаются недооцененными. А ведь каждый год только в США люди, ухаживающие за больными родственниками, в общей сложности выполняют объем работы, за который профессиональным сиделкам заплатили бы порядка 375 миллиардов долларов {1}.

Такие люди зачастую чувствуют себя непонятыми и отдаляются от окружающих. По мнению специалистов, они подвержены наиболее выраженному хроническому стрессу. Вот почему мы нередко просим тех, кто ухаживает за своими больными родственниками, поучаствовать в наших исследованиях на тему стресса. Их опыт может многое поведать о том, как теломеры реагируют на серьезный стресс. В этой главе вы узнаете то, что мы выяснили, наблюдая за группой людей, которые стали сиделками поневоле, а именно: продолжительный, хронический стресс разъедает теломеры. К счастью для тех, кто не в состоянии оградить себя от хронического стресса (и для тех, кто набрал более 12 баллов в тесте), мы также выяснили, что в наших силах хотя бы частично защитить теломеры от вреда, что наносит им стресс.

В ходе первого совместного исследования мы изучили группу людей, подверженных максимальному стрессу, – матерей, которые заботились о своих тяжелобольных детях. Выше мы уже рассказывали об этом исследовании. Именно оно позволило обнаружить явную взаимосвязь между стрессом и сокращением теломер. Теперь же нам хотелось бы подробнее разобрать степень причиняемого вреда. Миновало более десяти лет, а эти данные по-прежнему заставляют задуматься.

Мы обнаружили, что уход за больными детьми губительно сказывался на матерях, подтачивая их теломеры. Чем дольше женщина ухаживала за своим больным ребенком, тем короче были ее теломеры. Эта зависимость сохранилась и после того, как мы учли другие факторы, способные влиять на состояние теломер, в том числе возраст и индекс массы тела участниц.