На них ринулась толпа в белых одеяниях. Дети, женщины, мужчины. Темная кожа, скрюченные лица, вонь благовоний, салют из лепестков, шум из кастрюль. Улыбки, улыбки, улыбки. Агрессивное благостное месиво из людей ринулось к ним в едином потоке безумия. Кристина тут же испуганно спряталась за спиной Глеба, вцепившись ему в плечи. Марго инстинктивно схватилась за телефон, готовясь звонить еще непонятно кому.

– My friend! My friend! Come to me! Let’s go![10] – кричит им человек с табличкой.

– Что за хрень вообще? – Марго это больше спрашивает у самой себя, прежде чем начать что-то выяснять на английском. Балиец едва ее понимал, продолжая улыбаться и куда-то зазывать.

– Свихнуться просто. – Сева перехватывает свои вещи и шарахается от детишек, которые продолжают виться вокруг них, играя на своих кастрюлях. На его худи уже образовались темные круги пота.

– Все нормально! – перекрикивает всех Марго. – Это типа приветствие! Машина там!

– Веселая поездка будет, – саркастически комментирует Глеб.

Они успевают промокнуть под ливнем, пропотеть, запихнуть вещи и загрузиться в автомобиль.

– Капец, зачем устраивать это шапито? – ругается Марго. – Если бы я знала, что так будет…

Кристина, что удивительно, молчит и смотрит строго перед собой.

– Симку надо было в аэропорту купить. Все посты советовали в аэропорту это сделать. И деньги поменять, – говорит она словно в тумане.

– Да, сказочное Бали, конечно, – хохочет Леша. – Прикольно же, да?

– Да офигеть.

Ливень нещадно бьет по стеклам автомобиля, укачивая и убаюкивая. Марго сидит впереди, водитель атакует их дурацкими вопросами, пока пытается выехать из аэропорта.

Глеба что-то душит. Может, климат, может, долгий перелет. Он чувствует, словно закупоривается в самом себе, будто он – герметичное пространство, и мысли бьются друг о друга внутри тела, неясные и скомканные.

– Ты в порядке, Глеб? – участливо спрашивает Сева. Он ненавидит этот вопрос.

– Да, в порядке.

Кристина, кажется, еще в шоке. Она пугливо жмется, смотрит только вперед и постоянно включает и выключает телефон, надеясь, что сеть появится каким-то чудесным образом.

Бали оказался темным и мутным. Смазанным пятном вывесок, обилием зелени, редким желтым теплом огней еще незакрытых заведений. Все всматривались с жадностью, пытались понять город заранее, но разглядеть ничего не получалось.

Они приехали. Не верится. Они уже здесь. Сказочное Бали. Вот оно.

Периодически виднелись недостроенные жуткие статуи, вокруг них – группы людей, которые продолжали работать даже в дождь. Невообразимые, уродливые чудовища. Еще не законченные, с торчащим каркасом и криво разлитой краской.

– Мы приехали за два дня до местного Нового года, – объяснила Кристина. – Он называется Ньепи. Они строят чудовищ, чтобы отпугнуть демонов, а потом сжигают их.

– Кру-у-уто.

– Демонов? – заинтересованно спросил Глеб. – И что у них за демоны?

– На Бали своя религия, – Кристина мучительно вспоминала все инста-посты. – Шиваизм, кажется? Микс восточных религий. Особое направление в индуизме. Они поклоняются Шиве, богу разрушения и созидания. Или нет… Или просто всем явлениям природы. Тут много праздников. Балийцы очень одухотворенные. Говорят, что самый красивый ритуал у них – это кремация. Хотела бы я туда попасть, но как-то жутко…

Автомобиль проехал огромную статую, стоящую на перекрестке. Глеб увидел накачанные икры с него ростом, вспухшие вены, узловатые мышцы. Это зрелище казалось почти порнографичным. У чудовища торчали клыки, лезли из орбит глаза – два крупных шара, но его тело – анатомически реалистичное до жути. Этот странный контраст вызывал какой-то внутренний ужас. Еще больше пугало то, что оно стояло прямо посреди дороги. Такое нелицеприятное, нетипичное, словно в России – статуя Ленина.