– Ну да бог с ним, – смилостивилась Моника, обгоняя очередную машину и возвращаясь на правую полосу прямо перед ее носом. – Путешествуешь, да?

– Да, – кивнула Пенелопа. – Но пока еще не решила, куда.

– Я выберу! – Новая знакомая отпустила руль и захлопала в ладоши. Автомобиль повело, и она, восторженно взвизгнув, вновь вцепилась в черную кожу. – Едем в Треверберг!

Ее высочество достала из кармана рюкзачка миниатюрное зеркало и критически осмотрела встрепанную ветром челку.

– А где это? – спросила она.

– Ты меня разыгрываешь, да? – прищурилась Моника. – Это самое крутое место на свете! Там полно ночных клубов. Потанцуем, послушаем музыку, выпьем. Оторвемся вовсю!

– Там есть музыка? – оживилась Пенелопа.

– Полно музыки, детка! Самой разной, на любой вкус! Вот ты какую любишь? – Она скосила глаза на скрипку. – Классику, наверное. Или там «Scorpions». Или «Aerosmith».

– Это же нудятина! – возмутилась принцесса. – Ну, первые – еще куда ни шло. А вторые – это же банальный арт-рок. Ни намека на оригинальный стиль, ни следа живых гитарных партий или нормальных басов. Про тексты и вовсе молчу.

Небольшой фургон, ехавший впереди, вынудил Монику притормозить. Она восхищенно уставилась на Пенелопу.

– Так ты предпочитаешь потяжелее? Вроде «Children of Bodom» и все такое?

– Ну нет, – поморщилась ее высочество. – Музыка у них ничего, но вот вокал дэт-метала, как по мне, все портит.

– Ого, а ты в этом здорово шаришь, – искренне похвалила Моника. – Мы друг друга поймем. Можно называть тебя «Пенни»?

20 марта 1996 года, вечер

Треверберг

– Восхитительная работа, мэм! Майкл возвращается из командировки завтра, умираю от нетерпения – уже хочу похвастаться!

Рыжеволосая девица, которую в Ночном квартале приняли бы за шлюху, оглядела татуировку в форме двух сливающихся сердец на внутренней стороне правого бедра и опустила юбку. От этого ее вид стал чуть приличнее. Линда кивнула, снимая медицинские перчатки.

– Рада стараться, мэм.

– И рисуете вы великолепно. Извините, что не согласилась на татуировку посложнее… пока что это для меня слишком экстремально. Сколько я должна?

Расплатившись, девица спрятала квитанцию в сумочку и вышла из салона, грациозно покачиваясь на каблуках. Линда присела на высокий табурет возле кассы.

– Дамиан, – позвала она. – Ты там не уснул?

Взъерошенная голова брата показалась из-за восточной шторы под аккомпанемент нежного звона хрустальных бус. Самое неуместное в двух мирах украшение в татуировочном салоне. Хотя чему тут удивляться? Ее притащил Дамиан. Он всегда отличался странными вкусами и привозил из путешествий на редкость уродливые сувениры. Наверное, это возраст. Молодые вампиры часто бывают эксцентричными, говорят ерунду и пытаются привлечь внимание всеми способами. К примеру, дурацкими занавесками из Таиланда: «Ли, глянь, что я привез! Вампирши обожают блестящие вещи, а еще они обожают меня потому, что я их приношу!».

И кто тянул ее за язык в тот день, когда она уезжала в Треверберг? Зачем предложила матери взять его с собой? Разумеется, она согласилась. В последние несколько месяцев мать соглашалась на все – только бы ее не оставили без наркоты. Удивительно, что Дамиан не подсел на эту дрянь. Именно этого Линда боялась больше всего – и именно поэтому увезла брата от греха подальше. Мать не пропадет. Вампиры мучаются от ломки намного сильнее, чем люди, но восстанавливаются быстрее. Если, конечно, у них есть такая цель. Создательница таковой не располагала.

– Телевизор смотрел.

– Что показывают? – поинтересовалась Линда, пересчитывая дневную выручку.