— Значит, от тебя решила избавиться?
— Да просто за твои пирожки душу продать можно, — довольно хмыкнула я. — А что я?! Ничего не умею, да и ведьма из меня, как куропатка из курицы, — смешно не было.
— Измира, я боюсь за тебя. Если ведьма тебя на показ водила, значит, маг еще появится. Только зачем она так гневалась! Злилась. Видно было, не довольна!
— Ой, Даринка. Просто все! Вместо танца красивого, гибкого, я, как олень скакала, боясь ляжки отморозить. Оттого вряд ли маг заинтересовался. Даже пару ночей скрасить не возьмет, — и довольно улыбнулась. Наверное, повезло мне — хоть раз в жизни повезло!
— И ведьма не отлупила? — задумчиво спросила Дарина.
— А зачем шкурку портить? — вопросом на вопрос ответила я. И мы замолчали, думая каждая о своем. Я была уверена — ведьма что-то задумала. И это что-то вряд ли мне понравится. А еще Серый маг, его чувственный голос с нотками хрипотцы не выходил из головы.
Дарина встрепенулась. Отмерла и быстро, как пчелка, принялась убирать со стола, старательно тараторя себе под нос.
— Бедная моя, ты же замерзла. Надо ножки погреть, я сейчас баньку затоплю и травки живительной заварю. Как бы не простыла. Старуха отдохнуть не даст! А с насморком и кашлем всех покупателей распугаешь. Скажут, ведьма снадобья продает, а своих воспитанниц не лечит!
Славная она, добрая, не смотря на то, что будущая ведьма. Сердце чистое, отзывчивое. Душа светлая, радужная. Да и красивая Дарина, умная. И все-то у нее получается, и магия ей поддается. Не удивительно, что именно от меня ведьма избавиться решила таким не тривиальным способом. А у меня все достоинство — волосы рыжие, красные! Поделом мне, неумехе! Задумалась, услышала только часть щебетания. Ответить надо бы.
— Да отогрелась я, — шепнула тихо и неожиданно замерла. Жар по лицу прошелся.
— Измира, да ты красная вся. Дай потрогаю лоб!

От воспоминаний о маге все тело вспыхнуло, разогрелось. Этот голос не шел из головы. Тело мощное, облаченное в балахон так и стояло перед глазами. А лица видно не было… И как жалко-то! Как лицо увидеть захотелось, просто так — одним глазком взглянуть. На глаза полюбоваться. У серых, говорят, зрачки на льдинки похожи, такие же светлые, почти белые. Это магия! Она цвет выжигает…
— Дарь, а я не красивая? Совсем-совсем? — вышло плаксиво, глухо. И ответ слышать не хотелось. А понравиться магу…
— Рыжик, ну что ты! — Дарина с чувством схватилась за мой лоб, а потом крепко-крепко обняла мою рыжую макушку, к себе прижала и тихонько, баюкая, проворковала.
— Глупышка моя рыжая. Дурочка моя молодая. Девки-то они же ведь все красивые, просто каждая по-своему. На вкус и цвет, так сказать! В деревне, к примеру, любят плотных девчат. Мощных. Таких, чтоб и лошадь на скаку остановить сумела, и ребенка выкормила. И характер боевой предпочтительней, да груди большие! Просто другим выжить тяжелее, потомство дать! А мужики-то деревенские до ласк охочи. Знаю, видела. Наличие свидетелей им не помеха. Да и рыжий цвет в деревне не в почете, так как знак это — силы волшебной колдовской. Все рыжие — ведьмы! Даже если искра не разгорелась, сглазить спокойно могут, да и за себя постоять. Но есть и другие девушки — они как огонь, гордые и в руки не даются. Они как мотылек — красивые, тонкие, изящные. Парят высоко-высоко в небесах. Они, как лучик света в суровую зиму — одним взглядом согревают, видишь и радуешься, на душе незабудки расцветают! К таким подойти-то страшно, не то, что дотронуться. И ты такая, Измира. Красивая. Нежная. Но и стержень в тебе есть. Гордость непомерная. Чувствуется в тебе что-то такое нездешнее. Инородное. Величественное. Парнишки деревенские глаз с тебя не спускают, даже за лохмотьями рассмотреть смогли. Боюсь я за тебя. Дар слабый. Сила не растет, не разгорается. Выгонит ведьма, защиту отберет, как бы чего дурного не удумали. Глазами сальными смотрят да ухмыляются.