— Ты сильный, — выдала невпопад, продолжая ощупывать мужчину взглядом. — Настойчивый, — не знаю, с какой целью были эти слова. — Просто деревенские, они к тяжелой работе с малолетства приучены. А этот конкретный еще жрет за троих. Смотри, как куст сушеного Ириса схрумкал! Горький он, между прочим, ужасно.
— То есть выделяюсь из общего колоритного общества!
— На фоне одного конкретного представителя! — рыкнула в ответ.
— Меня спасла, а себе приговор подписала, убогая! Ты ж у нас ничейная! Мужика не было, а теперь будет! Вся деревня по очереди, кто первый успеет, никакая старуха не поможет! — яростно дернулся, голову в сторону повернул. Вязкую слюну прямо на пол сплюнул. Вот тебе и воспитание! Точнее, отсутствие оного.
— Не преувеличивай проблему. Да и придумаю чего-нибудь — время теперь есть, — сейчас море казалось по колено.
— Время есть?!
— Так я же ведьма, ну, почти. Короче, много чего знаю! Умею тоже не мало.
И тут этот, который второй неуравновешенный, сошел с ума. Рявкнул с такой силой, что уши чуть не отвалились.
— Ложись, убогая. Да ноги раздвигай. Сделаю все безболезненно!
— Чего? — опешила. Неожиданно, однако, для спасенного. Но самое прискорбное — в миг понятно стало, что с ним я тоже не справлюсь.
— На спину ложись, буду тебя от всех проблем избавлять разом!
— Ну и шуточки! — возмущение рвалось наружу. — Сам убогий. Я тебя от расплющивания спасла, а ты хамишь!
— Ты себе приговор подписала. Ложись, говорю — быстро справлюсь, — и тут мужчина улыбнулся. — Не было печали, теперь за девкой глупой приглядывать день и ночь придется!
Меня — спасительницу — глупой обозвали! Не благодарный гад!
— Не было у тебя шансов победить! Не было. И у меня не было, — дернулась. — Слабая я, понимаешь, дара в крови мало. Силы итого меньше. Все, что есть, это старухина защита, и та неизвестно куда испарилась!
— То есть мысль о том, что я бы справился, ты не допускаешь?
— Он бы тебя как лепешку размазал. Мужик ты, конечно, красивый. Не спорю. Глаза незабываемые, плечи широкие. Аромат божественный, — не смогла промолчать. — Фигура… но он же огромен! Мускулист… шансы у тебя только магией, а магии-то «ТЮ» — кот наплакал!
— Если мужик только языком свою женщину защитить может — то он трус, — зло выдавил незнакомец, давясь словами. Сильно его задели мои речи, боюсь, аукнется! Уточнять не стала, сделав вид, что не услышала. Глаза замельтешили, забегали. Взгляд на разорванный балахон упал. Знатная дыра, прямо от ворота до груди «простирается». Страшно стало. Лицо старухи вспомнилось. Дрожь по телу прошла. Вот как знала, как чувствовала, что день, начавшийся с пинка в живот, хорошим не закончится!
— Старуха узнает. А она точно узнает. Изобьет, — печально произнесла, подробно рассматривая «потери».
— А я не удивлен. Да и понимаю ее! У самого руки чешутся от нестерпимого желания! До встречи с тобой, самоуверенно считал, что самоконтроль основывается на воле и определяется генетическими характеристиками и психологическими навыками. В моем случае и первого и второго предостаточно! Если ни слова не поняла, обобщу — нервы у меня железные, были до встречи с тобой!
Поняла не много, лишь одно — незнакомец недоволен, что вступилась за него. Нет, оно и понятно, я и сама этому факту не рада. Раньше за собой такого человеколюбия не замечала и из огня да в полымя с рвением самоубийцы не бросалась! Но что поделать, время идет, все меняется. О каком желании идет речь, уточнять не решилась.
— Знаешь, ведьма, раньше никогда не думал, каково это за чужой спиной прятаться. Какой спектр ощущений испытывает мужчина, когда в бой вмешивается особа женского пола. Такая тщедушная, мелкая, конопатая и рыжая. Дунешь — рассыплется! И не просто вмешивается, а грудью на баррикады бросается, этой самой грудью его заслоняет. Так вот, — резко речь оборвал. Вздохнул, стараясь успокоиться, и продолжил, — паршивые ощущения, скажу тебе. Очень паршивые, — развернулся и, не прощаясь, вышел, хлопнув дверью.