Паника охватывает меня с каждой секундой всё больше и больше, проникая в каждую клетку, каждый нерв. Она заполняет нутро и разгоняет по телу неконтролируемую дрожь. Я начинаю впадать в истерику, хотя подобное поведение совершенно мне не присуще.

– Это конец, да? Меня посадят? Посадят? Прости, пап… прости, что подвела тебя.

– Ну-ка успокоилась! – командным тоном басит он. – Нюни твои тебе не помогут! Сопли вытерла и пришла в себя!

Шумно тяну носом воздух и пытаюсь восстановить сбившееся дыхание. Сердце колошматится о рёбра, всё тело в напряжении. 

– Мне стучат в машину, – вытираю ладонью мокрые щёки. 

– Не выходи и ни с кем до приезда адвоката не разговаривай. Еду, – отец бросает трубку.

Опускаю телефон и с опаской озираюсь по сторонам.

– Открывай! – орёт мне какой-то мужик.

– Ээ… Алё!

В салоне отличная шумоизоляция, но я всё равно слышу их крики, пусть и сквозь некий вакуум.

– Кто там вообще?

– Молодая девчонка.

– Ты человека сбила, слышишь?

Они по очереди дёргают за ручки и продолжают барабанить по стеклу. Костяшками пальцев, ладонями, кулаками. 

Я перелезаю на заднее сиденье, прижимаю колени к груди и обхватываю их руками.

– Пусть это будет просто ночной кошмар, хочу проснуться! Проснуться! – повторяю отчаянным шёпотом, раскачиваясь точно душевнобольная. Всё ещё наивно надеясь, что эта ситуация – лишь сон, игра моего воспалённого воображения. 

– Номера её блатные видел? 

– Так и тачка не один лям стоит. Новенькая.

– Теперь уже не совсем целая.

– Открывай, алё! Мы тебя всё равно оттуда достанем! – угрожает мужик, прикладывая свои огромные медвежьи ладони к окну.

Как же меня это раздражает! Терпеть не могу, когда кто-то прикасается к моему автомобилю своими грязными лапами. 

– Понакупают права…

– Пьяная, наверное…

– Эти мажоры вечно в хлам накидаются и начинают устраивать покатушки, – со знанием дела предполагает кто-то.

– Слышь? 

В следующую минуту они пытаются раскачать машину, чтобы меня напугать, и помимо воли, волнение обрушивается на меня с новой силой.

– Сбила человека и даже не подошла! 

Переговариваются, но тише.

Я вдруг чётко понимаю, что они задумали спустить мне шины. Чтобы я не уехала с места ДТП. 

Лезу к бардачку, достаю свою осу и снова забираюсь на заднее. Совсем чуть-чуть опускаю окно. Высовываю дуло.

– Отошёл от тачки, быстро! Прострелю обе ноги, клянусь! – гневно оповещаю инициатора идеи, присевшего у колеса.

Пауза. Все затыкаются как по команде, а потом до них, наконец, доходит.

– У неё пистолет! 

– Именно! – соглашаюсь я громко. – И он заряжен!

– Эээ, ты чё, спятила? – мужик поднимает вверх руки и пятится назад. 

– Оставили все мою машину в покое! – кричу раздражённо. 

Нервы итак на пределе, а тут ещё они.

– Господи Иесусе! 

Тётка, что стоит напротив, крестится и прячется за спину какого-то деда. 

– Отойдите, мало ли что у неё на уме! – благоразумно замечает молодой человек в кепке и тянет при этом свою девушку за руку. Намекая, мол пора делать ноги. 

– Шаг назад, я сказала! – цежу сквозь зубы. 

– Лёнь, от греха подальше, уйди…

Это обращаются к тому самому активисту, возжелавшему проколоть мне шины. Отступить-то он отступил, но на лице такое выражение, будто он задумал какую-то гадость.

– Отойди по-хорошему, Лёня, если не хочешь заиметь симметричные дыры в своих коленях! – из темноты салона загробным голосом предупреждаю я. 

– Ненормальная совсем? 

Так или иначе, но небольшое выступление, которое я разыграла, даёт эффект. Свои руки от моей машины они убирают. Да и смещаются подальше, расходятся. Сработал всё-таки инстинкт самосохранения.