– Ну какая к чёрту запеканка! – бросаю раздражённо. 

– А чего ты на мне срываешься, м?! – обиженно дует губы и отходит к окну.

Да, она и впрямь ни при чём. Просто нервы на пределе.

– Оль, прости… – всё же извиняюсь, с минуту рассматривая её утончённый профиль. – Все мои планы рухнули в одночасье, и я… растерян, понимаешь?

– Конечно понимаю, но это не повод мне грубить, – отвечает она, насупившись точно ребёнок.

– Ты права, – киваю, соглашаясь. 

– Когда операция? – поворачивается ко мне и снова хмурит брови, озадаченно меня разглядывая.

– В ближайшее время. Патрушев опять чем-то недоволен. Анализы ему не нравятся, – мне не удаётся скрыть досаду. 

– Дорого будет стоить? 

– Пока не знаю. Надеюсь, что моих сбережений хватит, – отвечаю я, наблюдая за тем, как она подходит к тумбочке и берёт в руки контейнер.

Открывает крышку с невозмутимым выражением лица. Разворачивает полотенце и достаёт ложку. 

Сказал ведь, что не хочу. Иногда эта её навязчивая забота вообще ни к месту…

– Поешь, пожалуйста, я ведь для тебя старалась, – придвигает стул вплотную к постели и присаживается. Держит в руках контейнер и столовый прибор.

– Реально будешь кормить меня с ложки, Оль? 

Кажется, это перебор. С одной стороны, приятно конечно, но с другой… это в очередной раз напомнит мне о том, что я немощный.

– Представь себе да! – раздражённо цокает языком. 

Нет, всё-таки это реально слишком… хоть и пахнет вкусно. 

– Честно… не лезет, Оль, – игнорирую взбунтовавшийся желудок. – Позже обязательно поем. 

– Хорошо, – с глухим стуком ставит контейнер на место. – Продолжай голодать, Громов, если тебе так хочется!

– Давай только без обид, – прошу устало. 

– Проехали. Заставлять не собираюсь, не маленький. Ты лучше мне скажи, это адвокат Барских приходил, да? – неожиданно переводит она тему.

– Подслушивала? – вопросительно вскидываю бровь.

На Олю это как-то не очень похоже. 

– Вот ещё! – фыркает, забирая из пакета спелое яблоко. – Собиралась войти и нечаянно услышала ваш разговор. 

– Понятно. 

– Максим, я правильно поняла, ты отказался от денег? – интересуется она, прищуриваясь. 

– Естественно отказался, – подтверждаю я, снова пытаясь принять удобное положение. Это сложно. Тело ноет и противится.

– Очень напрасно.

– В смысле напрасно? – вскидываю на неё удивлённый взгляд.

– Надо было соглашаться, Максим…

– Оль, да ты о чём вообще? 

«Надо было соглашаться». С дубу рухнула, что ли?

– А что? Моё мнение такое: пусть раскошеливаются! – выдаёт она невозмутимо. 

– Мне не нужны подачки от её папаши! Ясно же к чему всё это делается. Думаешь, адвокат просто так явился? Они своими бумажками хотят заткнуть мне рот! Понимают ведь, что могу рассказать всё журналистам.

Хотя делать этого я не собирался, как и в принципе, встречаться с докучливыми представителями СМИ.

– Ой, я тебя умоляю… Так и так заткнут, – тихо комментирует мой пылкий монолог она. – Виктор Барских – весьма влиятельный человек. Крупный бизнесмен, инвестор. Связи, деньги… Да он только по официальным данным имеет такое состояние, что мама дорогая, я уже молчу про офшоры. 

– Да плевать мне на его состояние, – начинаю заводиться. – Отстегнёт он мне с барского плеча... Обойдусь уж как-нибудь.

– Ну к чему это упрямство? – громко восклицает девчонка. – Надо выжать с этой семейки по полной. Пусть всё-всё оплачивают! Эти богачи и не заметят даже! Для них это так, сущая ерунда!

– Оль, – качаю головой.

– Максим, серьезно, ты будешь последним дураком, если откажешься, – всерьёз говорит она.

– Вообще-то я рассчитывал на то, что ты будешь на моей стороне, – замечаю сухо.