Мы с Вороном условились ежедневно встречаться. Как и вчера – ранним утром, когда семья Лоренсов ещё спит. Для остальных жильцов дома наши встречи легко объяснялись желанием уединиться вдвоём, закономерным для молодых супругов. Особенно, – переживших тяжёлое расставание. Моя же отдельная, личная спальня стала данью последней болезни. Жена молодого наследника рода лишь недавно “воскресла” после смертельного зимнего сна, и любящий муж чутко оберегал её покой. Все вокруг были свидетелями моего трудного “воскрешения”, и все делали вид, что нам верили.

Этим утром я встала с постели другой. Вспомнился постулат о пластичности всех многоликих, прозвучавший когда-то на лекциях по магическому расоведенью. Тогда я считала себя дефективной русалкой. Давно это было, практически целую вечность назад. В другом мире.

Взяв в руки свой гребень, взглядом встретилась с отражением в зеркале. Вчера вечером оно появилось в моей маленькой спальне. Откуда? Мне кажется, я догадываюсь… Из круглого полированного стекла в изысканной медной оправе на меня хмуро смотрела скуластая незнакомка. Глубокие тени под растерявшими зелень глазами. Хаос коротких волос, упрямо поджатые губы. Другой мир, другая я… И как меня только Змеёныш узнал? И как мне поверил…

Всё, что я слепо когда-то считала незыблемым, оказалось всего лишь одной вероятностью из великого множества объективных реальностей.

Другой мир.

Только теперь до меня стал доходить точный смысл этих слов. Севена не просто принципиально иная. И дело здесь даже не в хороводе разноцветных лун, в которых я вечно путаюсь. И не в солнечном диске, слегка красноватом и крупном, который я видела лишь на картинах и гобеленах. Здесь меня не отпускало удивительно острое и осязаемое ощущение пустоты. Чувство глубокой и непоправимой потери.

Благодаря очень подробному и выразительному рассказу Ворона, вчера я нашла объяснение этому.

На Севене нет полного и прямого доступа к магии. Вся она, – словно калейдоскоп из осколков огромного зеркала, отражающего совершенно иную реальность.

Там, дома, у нас были Сумерки – объективно существующее магическое измерение со своими законами. Все инициированные азеркины-иные могли войти в него как напрямую, так и через окна-порталы. Пространство, похоже на огромный теплообменник, постоянно накапливающей магическую энергию всех мыслящих существ. Законы физики здесь отступают, каждый слой хранит свою тайну, а Великие могут творить невозможное. Наша сила черпалась оттуда.

Сумерки… Как я могла забыть о них? Теперь это казалось далёким сном, воспоминанием о доме, который я, возможно, никогда больше не увижу.

Здесь, в Севене, магия течёт иначе. Она словно проходит через фильтр, искажается, становится… неполноценной. Или, может быть, это я стала другой? Моя сила то едва сочится, как вода из треснувшего кувшина, то обрушивается сокрушительным потоком. Словно кто-то играет со мной, то открывая, то закрывая доступ к источнику.

Ледяная вода в умывальнике окончательно разогнала остатки сонливости. Зубы здесь чистили помощью маленьких крепких метёлочек из какой-то щетины. Спросонья я умудрилась обсыпать все руки пенистым белым зубным порошком с привкусом мыла и копоти. Пришлось снова лить на них воду. Когда я уже научусь этим местным премудростям?

И когда уже выясню, наконец: собственно, кто я?

История о мистическом племени Зовущих, прочно державших монополию на заключение договоров с магическими проводниками, или как их называли здесь: “сущностями”, маня настораживала и пугала. Проводники эти были самыми разными, и кое-кого я уже даже видела: Василиус со своим Ледяным драконом, Тёмный Лоренс с Призрачным вороном, Змеёныш с его “Василиском”. Насчёт последнего я не уверена. Уж больно Илюша мой был осязаем в своём обращении. К тому же он маг, и по словам самой Элен – наследник великого древнего рода. Илюшенька Полозович.