Мой дед был ученым и человеком с большой буквы. Дожив до восьмидесяти шести лет, он удивлял коллег и студентов острым, светлым умом и тем, что вел занятия, стоя посреди аудитории и не пользуясь записями. Справедливый и прямой, он умел захватить внимание слушателей настолько, что звонок, сообщавший о конце пары, его ученики встречали дружными стонами разочарования. Профессор Лукин любил повторять, что во времена Союза из истории сделали продажную женщину, которая подстраивается под вкусы власть имущих, но тот, кто умеет думать, всегда узрит истину. И на занятиях учил именно этому – искать правду. Неудивительно, что на его лекции приходило студентов больше, чем полагалось по списку в журнале. И когда он слег, подкошенный бронхитом, у нас с визитом побывала треть вуза, не меньше.

Всеобщий любимец – спорное выражение, ведь всегда найдется тот, кто ненавидит. Часть родственников продолжала поливать грязью имя деда и после его смерти, не в силах простить, что он развелся с первой женой и женился на моей бабушке, младше его на шестнадцать лет. Ему ставили в вину, что он бросил сына, чтобы удочерить чужого ребенка, то есть мою маму. Первой семье профессор, уходя, оставил не только замечательный большой дом, но и машину с дачей, да и продолжал поддерживать материально. Но людям всегда мало. После смерти деда Олеся, его родная внучка, требовала от нас с бабушкой выселиться из квартиры, которая по справедливости, по ее справедливости, должна принадлежать ей…

Углубившись в воспоминания, сама не заметила, как подняла сиденье дивана и, усевшись на пол, взялась перебирать книги. Агата Кристи, сэр Артур Конан Дойль, Уилки Коллинз, Рекс Стаут, Борис Акунин… И среди них – вот так сюрприз! – рукописный травник бабушки.

В день ее похорон эту толстую потрепанную тетрадь пыталась купить женщина, не постеснявшаяся надеть на кладбище красный костюм, – вероятно, посчитала, что черная шляпка с густой вуалью компенсирует неуместность наряда. Я отказалась. И на следующий день в мое отсутствие кто-то взломал замок и проник в квартиру. Ничего не украли, зато устроили нарочитый беспорядок. Травник на тот момент находился у подруги, попросившей взглянуть одним глазком на прославленные «зелья». Карина давно мечтала превратить свою парикмахерскую в спа-центр с уникальными средствами по уходу за кожей и волосами. И даже придумала название марки – «Райская косметика» в честь бабушки, которая только смеялась, отказываясь от партнерства и называя ее идею утопичной.

Внезапно дверь открылась, впуская Руслана. Извиняющаяся улыбочка на лице, взъерошенные волосы – и никаких следов драки. Как ни в чем не бывало он принялся фотографировать резьбу на каркасе.

– А где клыкастик? – не удержалась я.

– Сейчас придет. Кстати, вампиры не любят, когда их так называют.

Кивнув, решилась на прямоту:

– Почему я не слышала, что происходило в коридоре?

Напряженная спина немного расслабилась – видимо, парень ждал более неудобного вопроса.

– На двери знак тишины, поэтому, когда она плотно закрыта, магией глушит звуки в коридоре. Соответственно, тот, кто в нем находится, не слышит тех, что в комнате. Удобно.

– Догадываюсь, что знак появился уже после того, как я стала Гласом?

– Да, мага пригласил на всякий случай Лазарус.

Выбрав самый удачный кадр, Булатов отправил его эмэмэской приснопамятному артефактору.

– Подождем, если она не занята, ответит быстро.

– Она?

Меня захлестнули странные эмоции: удивление, возмущение и… неужели ревность? Ох, мне, похоже, не понравилось, что Руслан обратился за помощью к какой-то женщине!