Захожу в большой зал и, сощурвшись, оглядываюсь по сторонам. 

- Наши там, - позади негромким голосом подсказывает Арон, и ушко опаляет его горячее дыхание.

Передергиваю плечами. Все ведь в прошлом давно, а у меня мурашки до сих пор, почему-то.

Завтра моя свадьба - напоминаю, вдалбливаю это себе в голову.

Столик слева, в двух шагах.

И Тина уже там, я не ошиблась. Сидит на стуле, закинув ногу на ногу. В руке держит бокал на высокой ножке, а вовсе не мою грязную блузку, не собиралась она ее стирать, меня обманули, нагло, бессовестно.

Решительно стучу каблуками к столику, равняюсь с Ником, сидящим ко мне спиной и кладу ладони ему на плечи.

- Алиса, милая, - радуется Регина. Мама моего будущего мужа. Она суетливо поправляет кудри, скрепленные блестящей красной заколкой, и привстает. - Как я рада. Садись скорее.

Ник тут же поднимается на ноги и двигает для меня стул. Взглядом задерживается на пиджаке брата и изгибает густые брови.

- Что такое на тебе? - спрашивает шепотом, с улыбкой.

Ничего плохого не думает. Просто смотрит.

- А ты почему трубку не берешь? - усаживаюсь.

- А ты звонила? - он хлопает себя по карманам. - Прости, лапуша. Отвлекся.

- А вот и мальчики, - восклицает Регина. - Все в сборе.

И к столику подходят Арон и Виктор.

Все начинают друг с другом здороваться. Я тоже. Киваю папе - он с добродушным видом сидит рядом с Региной. Держит бокал, и на безымянном пальце поблескивает ободок обручального кольца. Родители поженились еще в октябре, а теперь вот и мы с Ником на очереди.

Меня папа на свою свадьбу не приглашал.

И делать сейчас вид, что между нами всё тепло и хорошо - мне не хочется.

Но на ужин мы пришли не из-за папы, а ради деда Николаса, чтобы они помирились.

И я взмахиваю рукой, приветствую седовласого главу семьи, который со снисходительной улыбкой наблюдает возню за нашим столиком.

На Ника он смотрит с особым чувством, и улыбается ласково, сразу видно - очень скучал по младшему обожаемому внуку.

- Я со своей беременностью совсем отстала от моды, - вплетается в звон прибороров и голосов ехидное заявление Тины, и я поворачиваюсь. Она отпивает из бокала и оглядывает собравшихся. Кивает на меня. - Сейчас что, все так ходят? В театр - в джинсах, в ресторан - в мужских пиджаках?

- Это вино опять? - ровно, без эмоций спрашивает Виктор и забирает стакан из ее пальцев, подносит к лицу и нюхает. 

- В этом нет никакой проблемы, дорогой, бокал вина по вечерам - такое даже врачи советуют, - щебечет Тина.

- Но не беременным ведь.

- Беременная - не значит больная.

- Тина, - давит он голосом.

Она замолкает.

В удивлении смотрю на них и болтаю ногой под столом.

На счастливую пару они не похожи ни капли, Тина ждет ребенка и при этом пьет вино, я сижу в пиджаке Виктора - и она, кажется, не поняла, что на мне его одежда.

Они словно чужие, незнакомые люди, что встретились в гостях у друзей и не понравились друг другу.

- Виктор прав, спиртное в твоем положении нельзя, даже пару глотков, - с осуждением вступает дед и складывает ладони по краям стола, будто поднять его хочет, - ладно. Не за этим мы здесь собрались. Всем добрый вечер, семья, - здоровается он. -  И приятного аппетита.

Взглядом проезжаюсь по лицам семьи, на стуле сдвигаюсь чуть ближе. И вздрагиваю, когда ощущаю на бедре чью-то руку.

Виктор.

Он сидит рядом. Близко. И невозмутимо шарится по моим бедрам. Пальцами легко пробегается по своему пиджаку, ныряет в карман, и даже через ткань жар его руки чувствую.

И краснею.

Склонив голову наблюдаю, как Виктор вытягивает из пиджака удостоверение в красной корочке и убирает в брюки.