К моему облегчению, никакой очереди в процедурную не оказалось. Я с притворной робостью заглянула в кабинет.

– Вы ко мне? – Девушка, писавшая что-то, сидя за узким белым столиком, подняла голову, и я, несмотря на белый халат и медицинскую шапочку, сразу узнала в ней давешнюю медсестру.

– Проходите, – с легким вздохом пригласила Алина в ответ на мой робкий кивок.

– Давайте направление, – потребовала она деловитым тоном, когда я уселась подле нее на стул.

– Алиночка, я к вам по другому вопросу, – проговорила я, устремив на девушку умоляющий взгляд. – По личному.

Тонкие крашеные брови Алины стремительно взлетели, и я поспешно продолжила:

– Видите ли, я родная тетя Виталика, Виталия Нерпина. Как только узнала, сразу приехала… – Я всхлипнула, сделав вид, что у меня сорвался голос.

Алина молча смотрела на меня, но я заметила в ее глазах что-то похожее на сочувствие. Я решила еще чуть-чуть надавить на жалость:

– Я как услышала об Аленушке, у меня в глазах потемнело! Мой брат, отец Виталика, еще когда умер, а я до сих пор оправиться не могу. А теперь вот сноха, молоденькая совсем, да что же за напасти на нашу семью!

– Вы знали Алену?

Я горестно покивала:

– Да, Виталик познакомил, когда они еще встречались. На свадьбу приехать не смогла, только по телефону поздравила. Бедная, горе-то какое! А теперь с Виталиком что-то неладное творится!

– А что же с ним случилось? – Алина явно встревожилась.

– Да в том-то и дело, что не говорит он мне ничего! Простыл, и точка! Но я-то вижу, что болен он чем-то, извелась уже вся. Я ведь когда последний раз с ним виделась, чуть больше года назад, он совсем другой был. Нормальный здоровый парень. А сейчас – кожа да кости!

Алина внимательно смотрела на меня, словно о чем-то раздумывая.

– А с матерью Виталика вы были знакомы?

Я состроила холодную физиономию:

– Да, хоть и не очень близко. Она ведь умерла пару лет назад, я приезжала помочь с похоронами, земля ей пухом. Болела тяжело…

– А вы знаете, чем она болела? – спросила вдруг Алина.

– Да вроде онкология…

Алина вздохнула и принялась вертеть в тонких пальцах, унизанных колечками, простой карандаш.

– Нет, у нее была не онкология, – сказала она наконец.

– Ну, не знаю. – Признаться, я была озадачена. – Общались мы с ней редко, а Виталик ничего не рассказывал. Да и я с расспросами не лезла, чтобы не расстраивать.

– Ну и зря не лезли, – с внезапной жесткостью осадила меня Алина. – Иначе вы бы знали, что мать Виталия умерла от рассеянного склероза. А недавно этот диагноз выявили и у Виталия.

Я замерла с выпученными глазами. Краешком сознания я отметила, что выражение глубокой растерянности было сейчас как нельзя кстати. Мне даже притворяться не пришлось – новость о серьезной болезни зятя Вольтарской действительно меня ошеломила. Но ведь моя клиентка ничего не упоминала о недуге своего зятя. Хотя о тяжелой болезни и смерти его матери она мне сообщила, правда, вскользь.

– Как же это могло случиться? – Я сокрушенно покачала головой.

– А чему тут удивляться – наследственность, – пожала плечами Алина. – Хотя далеко не всегда эта болезнь передается по наследству, но фактор риска никто не отменял. Не повезло Виталику. Врача просто насторожили его анализы, когда он заболел пневмонией. Врач оказался добросовестным, направил Виталика в профильную клинику, там все и подтвердилось. Теперь он проходит специальное лечение, поддерживающую терапию…

– А Алена знала о его болезни?

Прежде чем ответить, Алина некоторое время молча смотрела на меня, ее пристальный изучающий взгляд меня насторожил.