Но в коробке было еще что-то. Подцепив пальцем второй предмет, извлекла его. Тонкое кружево ничего не прикрывающих кусочков ткани того же того же цвета, что и повязка. Я никогда не носила настолько откровенное нижнее белье. Да и эти сексуальные стринги не предназначены для повседневной носки.  

        Щеки залило румянцем от всплывшей перед глазами картины: гостиничный номер, полумрак и я...  

        – Успела в обед пройтись по магазинам? – раздался за спиной до боли знакомый сексуальный голос с хрипотцой.– Нашла, чем занять свои выходные?  

14. ВИЗУАЛИЗАЦИЯ

Решила поделиться с вами визуализацией героей. Вот такие они в моей голове. В вашей, вполне возможно, они другие ))))

София Сергеевна - разведина, воспитывает дочь школьницу.

Павел Валентинович

Давид Станиславович

15. ГЛАВА 13

ГЛАВА 13  

        Тяжело дыша, я запихнула в коробку белье и закрыла крышку.  

        – Вы что-то хотели, Давид Станиславович? – подчеркнуто деловым тоном уточнила у него: мы все же еще не работе, а панибратство приемлемо в нашем общении только за пределами офиса.  

        – Безусловно. –  Он чуть резче, чем стоило бы, опустил на стол папку с документами. –  Но ты не ответила на мой вопрос, – все в той же дружеской манере продолжил он.   

        Я прикусила губу, разрываясь между желанием скрыть от него правду и настырной потребностью показать, что, раз он не замечает меня, это не говорит о том, что я не могу нравиться другим мужчинам. Но лежавшая на виду записка решила все за меня.  

        – Это от него? – Давид кивнул на лист. – Настойчивый, надо отдать ему должное. –  Он с задумчивым видом потер подбородок. –  Ты, правда, не догадываешься, кто он?  

        – Отчего же? – Я пожала плечами, пряча взгляд. –  Есть предположение. И думаю, я скоро буду знать точно, кто он, мой загадочный воздыхатель.  

        – Ты согласна на это безумие? – с некоторым вызовом спросил он.  

        – А что в этом такого? –  Возмущение накатывало и сбивало дыхание. –  Что за предрассудки?! – вспылила я, повысив голос. – Я понимаю, вы с Кириллом друзья и все такое, но ты не блюститель моей нравственности. И уж будь добр, оставь мне самой решать, что и как я буду делать в свое свободное время!  

        – Хорошо - хорошо! –  Он выставил ладони вперед в примирительном жесте. –  Я не посягаю на твою независимость. И ты права: это не мое дело.  

        Его губы тронула добродушная улыбка,  и он продолжил допрос, вызывая во мне растущее негодование.  

        – Ты любишь греховно красный? – спросил он, удивленно приподняв бровь и беззастенчиво намекая на мою асексуальность.  

        – Почему бы и нет? Я что, не похожа на женщину, которая любит красный? – с вызовом проговорила я, вздернув подбородок и взглянув прямо в его искрящиеся весельем глаза, – Думаешь, такой, как мне, больше подойдет скучный хлопок?   

        Его глаза вмиг потемнели, выражение лица стало серьезным, а покровительственные нотки в голосе окончательно убедили меня согласиться на предлагаемое безумие.  

        – Ты уверена, что оно того стоит и нет необходимости обратиться в полицию по факту в подозрительном преследовании?   

        – То есть я, кроме как психу, никому больше понравиться не могу?  

        – Я этого не говорил, – попытался оправдаться он.  

        – Но намекнул! – продолжала настаивать я на его пренебрежительном отношении ко мне. –  И я еще раз повторю: то, что я делаю после работы, тебя не касается!  

        Давид присел на край моего рабочего стола, поставил локоть на свое колено и наклонился ко мне так близко, что стоило мне сдвинуться всего на пару сантиметров вперед, и наши губы встретятся в жарком поцелуи.