- И все в итоге исцелились?- нетерпеливо переспросил старший.

- Ну, да, но…

- Тогда не будем отнимать более драгоценное время уважаемого обвинения. Заслушивать еще четыре похожих случая не имеет смысла, мне кажется.

- Они не похожие! Там один подросток шестнадцати лет с несчастной любовью и перерезанными венами, две обманутые любовницы и одна обманутая жена. Эти все с отравлениями снотворным!

- Жена и любовницы шли комплектом, насколько я помню? Тогда может стоит их учитывать как одну единицу?

- Можно и так выразиться… Мужик-то один на всех был…- задумчиво пробубнил было Обвинитель, и тут же вскинулся- О чем это вы? С чего это мы Души теперь пачками считаем? Одна Душа- один инцидент! Тем более, Вашей протеже это не поможет, на фоне остальных двух десятков пострадавших! А то эти Ваши еврейские штучки я знаю! Да-да! Я ничего не забыл! Мне дело с контрабасом чуть карьеру не сломало, благодаря Вашим гойским маневрам! Напомнить, как Вы его разве что к лику святых не причислили? А собирали комиссию ведь из-за того, что он дирижеру, кстати, своим контрабасом череп проломил! А Вы его в списки в Рай зафигачили! Думаете, я не помню?! А все потому, что Ваша еврейская диаспора захотела его в свой оркестр имени Христа!

- Но-но-но! Я попросил бы без антисемитских разговоров! И таки мальчик очень талантливо играет на скрипочке. Уж поверьте мне!- вскинулся с характерным акцентом в голосе невысокий ангел.

- Вы мне Вашими «скрипочками» уши-то не запиликивайте! Убийцам в раю не место!

- Какой убийца?! Таки погорячился немного мальчик! Но он же гений! Человек искусства! У него тонкая душевная организация! Вспылил немного, чуть-чуть ударил своего неприятного бесталанного руководителя. Но! Помер тот исключительно от сердечной недостаточности- таки мы все видели эти медицинские отчеты!- хлопая пушистыми ресницами защищался член комиссии.

- От сердечной недостаточности. Ага! И от гематомы на голове от контрабаса!- наступал Обвинитель.

- И все в итоге исцелились?- вдруг перекрыл общий гвалт спокойный голос Старейшины.

- Что?- обескуражено замер представитель обвинения.

- Подопечные ангела Ариель в количестве двадцати семи штук в итоге все исцелились?

- А…. Да, но… Послушайте, Пресветлый- теряя терпение перебил сам себя Обвинитель- Так можно вообще разбирательство не проводить! Мало ли что они исцелились! Душу несчастного ребенка шестнадцати лет от роду она заставляла заниматься физическим трудом, по ее выражению «на благо общества»! С шести утра до десяти вечера! Причем, поднимала мальчика уже в пять утра- для физической гимнастики, как она это называла! Видел я эту гимнастику! Я, кстати, в свое земное бытие в десантуре служил! Был там у нас один прапор, падла- сука…

- Пресветлый Обвинитель!- шокировано рявкнул Председатель.

- Да вы там сегодня совсем с ума все посходили что ли?- одновременно взорвался негодованием потолочный динамик.

На секунду все замерли.

- Приношу свои извинения! Каюсь!- быстро протараторил Обвинитель, умильно краснея кончиками ушей и зябко поеживаясь.

- Потом отработаешь- обижено буркнул громкоговоритель, с тихим щелчком заканчивая трансляцию.

Комиссия дружно выдохнула. В зале повисла гробовая тишина.

- У обвинения все!- внезапно опомнившись, чуть охрипшим голосом закончил Обвинитель.

Двенадцать членов комиссии в тишине, одновременно, как по команде, перевели напряженный взгляд на несчастную ангела-куратора, которая сидела за столом, уронив голову на сложенные руки.

- За что Вы их так… ненавидите?- шепотом произнес один из самых молодых ангелов комиссии. Однако в создавшейся тишине его шепот неожиданно громким эхом разнесся под сводами зала.