Отбрасываю одеяло и сажусь на постели. Ладони сжимают края матраса. Чтобы прийти в себя и навести резкость мне требуется не меньше минуты.

Мое состояние – это не только действие алкоголя, но ещё и нервный срыв. Вместе получился бешеный коктейль, который буквально размазал мою нервную систему.

В дверь продолжают тарабанить. Это, наконец, вызывает нормальную реакцию — тревогу.

Что, если я затопила соседей или ещё что-то серьёзные произошло? Так настойчиво добиваться человека по мелочи никто не будет.

Встаю с кровати, медленно шаркаю до двери. Открываю рывком.

– Ты? – на мгновение даже головная боль перестаёт мучить. Милану я ожидала увидеть меньше всего.

– А ты ещё кого-то ждала, звезда новостей? – ударяя меня плечом, она спокойно вламывается в мою квартиру. Не снимая обувь, проходит в комнату и плюхается в кресло. – А что так плохо выглядим?

– Не твоё дело, – цепляюсь ладонью за дверь, все ещё надеясь, что ее появление кошмарный сон.

– Ну почему же, – шипит зло, – и мое, и всего города.

– Конкретнее, – искренне уповаю на фото с парнишкой в метро. Господи, пусть он выложил его и отметил Милану там.

– А ты посмотри, – раздается резкий звук столкновения стеклянной крышки ее айфона, приземлившейся на мой такой же стеклянный кофейный столик.

Хлопаю дверью сильнее, чем это надо. Кривлюсь от очередного приступа пронзающей боли в висках, разворачиваюсь.

Нет, из-за пацана она бы сюда через весь город не ехала.

Прикрываю глаза, собираясь с мыслями. Забираю телефон.

За что? Просто, Господи, за что? Листаю с десяток красочных и довольно откровенных фото нас с Богданом. Наши поцелуи и смелые прикосновения не дают шанса усомниться в том, что между нами нечто большее, чем дружба.

– Я его случайно встретила вчера, – гашу экран смартфона.

– Где-то я это уже слышала, – Милана подпирает голову кулаком. Свеженькая, идеальная, с противной ухмылкой. Если я улыбаюсь так хоть иногда, пусть я сдохну.

– Реально случайно, – бросаю телефон ей на колени.

– Что ты ему сказала? – спрашивает по слогам. Голос подрагивает от злости.

– Ничего, – выдыхаю хрипло, – ничего. Мы были в кино, потом немного посидели в кафе, потанцевали, – сажусь на край разосланной кровати, голова так и норовит расколоться на части, поэтому сжимаю её между ладонями. – Потом я ушла. Богдан остался в клубе.

– Ммм... и даже к нему ты не ездила?

– Нет, – качаю головой.

– Вот, – на стол летит карточка, – прислал утром с цветами.

"Спасибо за потрясающую ночь. Финал был неожиданным"

Мой побег только разжег его азарт. Это плохо, очень плохо.

– Ничего такого, – мой голос предательски дрогнул.

– Ты знала, что Влада не приняли домой? После смерти тётки, дети попилили твою квартиру без папки, к себе не берут, ион теперь мается на улице. Говорят ищет ту суку, что ему всю жизнь испортила. Хочет поквитаться.

– Боже, – меня бросает в холодный пот. Влад всегда был подлым и злым, каким он стал после тюрьмы, представить страшно. Тётя умерла от короны, дети выросли и разъехались. У него действительно ничего не осталось. Кроме желания отомстить, которое он взращивал в себе годами. От писем, которые Влад слал в интернат, у меня каждый раз случались истерики. В конце концов, мне перестали их передавать. Страшно, что если этот человек доберётся до меня, то убьёт, ничто его не остановит.

В самые тёмные моменты, когда я трясусь от страха, думаю о том, что в детстве действительно можно было "потерпеть". Уйти от них, как появится возможность, и забыть обо всем.

– Зачем ты так со мной? – слезы брызгают из глаз. – Ты же понимаешь, что будет, если он доберётся до меня.