- Так это не ваш ребёнок? – вступил в разговор мужчина, протягивая при этом руку, чтобы помочь встать.

- А вы всегда сначала кричите, а уже потом выясняете что и как? – решаю я его по отчитывать. – Ой, - при попытке встать чувствую резкую боль в ноге.

- Что с вами? Идти можете? – интересуется он.

- Не знаю, - снова пытаюсь встать и снова резкая боль. Вся моя нога ободрана и в крови, перемешанной с пылью.

- Так вам нужно срочно в больницу, - он подхватывает меня на руки, словно пушинку и несёт к своей машине. – Меня, кстати, Роман зовут, - представляется он, протягивая при этом руку, - а как вас зовут, отчаянная незнакомка?

- Марина, - отвечаю я. – Кстати, вы не могли бы ехать медленнее, - прошу его я, заметив на спидометре цифру больше 120 км. – Или вы сегодня ещё не всех сбили? Сколько у вас ещё жертв в планах?

- О, да мы ершистые, - смеётся он.

- А здесь ничего смешного нет, - продолжаю я отчитывать его, совсем не понимая, откуда у меня сейчас такая смелось. Наверное, это шок, да, я нахожусь в шоке, только так это можно объяснить. – Если бы вы ехали с нормальной скоростью, всего этого не произошло бы. Но вы неслись как сумасшедший!

- Это Москва, девочка, здесь все так ездят! – отвечает он, видимо совсем не чувствуя своей вины.

- Вот поэтому и происходят эти аварии и несчастные случаи! – не унимаюсь я.

Во мне снова вскипает негодование и злость, едва я представляю, что могло произойти с малышом, не окажись я рядом. Какое страшное горе могло произойти в семье этого мальчика.

- Приехали, - бурчит он, когда мы останавливаемся напротив какой-то частной клиники.

Затем снова берёт меня на руки и несёт внутрь.

- Доброе утро Роман Аркадьевич, - приветствует его девушка на ресепшене.

- Оля, - обращается он к ней, - попросите Аркадия Николаевича срочно спуститься. Здесь у девушки травма, возможно перелом. – Он кладёт меня на кушетку, пока Оля звонит по телефону и просит какого-то Аркадия Николаевича.

- Что случилось? – едва двери лифта раскрываются, с этими словами ко мне бежит доктор. – Рома? – обращается он к моему спутнику. – Что произошло?

- Девушка ребенка из-под машины спасала, сама упала, жалуется на ногу. Посмотришь? – объясняет Роман.

- Хорошо, - соглашается доктор, - здесь больно? А здесь? – он задаёт вопросы, параллельно ощупывая мою ногу.

- Ай, - вскрикиваю я.

- Так, - качает головой доктор, - нужен рентген. Оля, позвоните Маргарите Петровне, сообщите, что я везу к ней пациента. А ты, - обращается он к Роману, - жди здесь, у меня к тебе серьёзный разговор.

После этих слов, Аркадий Николаевич увозить меня на рентген, а затем, после получения результата к себе в кабинет.

- Та-а-ак, - растяжно произносит он, рассматривая снимок, - перелома, слава Богу, нет, но есть сильный ушиб и повреждение мягких тканей. Сейчас мы вас оформим в стационар, и будем вас лечить.

- Извините, но я не могу, у меня нет таких денег, чтобы лежать в такой клинике, - протестую я.

- Так, это даже не обсуждается! – протестует доктор. – То, что перелома нет, не значит, что всё хорошо, поэтому медицинская помощь нужна срочно. А на счёт денег не беспокойтесь, - он мне дружелюбно улыбается, - не всё решают деньги! А теперь хватит болтать, давайте вас лечить.

Дальше начинается моё катание по кабинетам, анализы, процедуры, уколы. Я лишь успеваю сообщить маме, где я и что со мной. И только ближе к вечеру меня привозят в палату. В шикарную одноместную палату. Где меня ждёт ужин и огромный букет цветов.

- Ого, - произношу я, - едва остаюсь одна. – Ничего себе, сервис.