И ведь правда не отделалась… Николай на семь дней закрыл меня в кладовке, но перед этим, он забрал телефон и наказал тетке кормить меня одними сухарями с постным супом.

Мишка приходил каждый день, один раз я даже слышала его голос, но родственнички ему бессовестно врали, что отправили меня отдохнуть в к друзьям.

Пока сидела в тёмной кладовке, мысленно проклинала дядю с тёткой последними словами: из-за красного пойла они готовы были со свету меня свести. Подумаешь – разбила. Будто я это сделала специально. Пусть теперь сами свои настойки себе таскают, ироды.

Тогда я ещё не понимала, что заточение и порка – это не конец моих бед.

Девятого января дядька выпустил меня из кладовки и тут же заявил.

- Это ещё не всё наказание, проклятый ты сорванец. Моему другу Игорю ты понравилась и он решил оплатить твоё распиз…во. Сегодня, когда он привезёт новую бутылку вина, ты поедешь с ним.

- В смысле поеду? Куда? – распутывая пальцами скатанные локоны волос, пробурчала я.

- Куда-куда! Раскудахталась, - разорался Семёнов, - куда скажет, туда и поедешь. И будешь с ним покладистой и ласковой, иначе полетишь из дома на все четыре стороны.

- Ты спятил?! – в ужасе прошипела я, после чего дядька ещё больше рассвирепел.

- Это ты у нас чокнутая, а я за будущее твоё беспокоюсь. Потом спасибо мне ещё скажешь. Решетниковым ты на хрен не сдалась, а Игорь 3же сейчас готов тебя, а потом возможно и нас, обеспечивать. Главное гонор свой убавь и…

Я не стала слушать безумные речи дяди и сорвалась с места, чтобы поскорее убежать в комнату и всё обдумать.

- А ну стой, ты!.... Неблагодарная бестолочь. Если откажешь Игорю – можешь собирать вещи и проваливать из моего дома. Поняла?!

Развернувшись на пороге, я уставилась в багровое дядино лицо и попыталась не показывать страха, пронзившего каждую клетку тела.

- Я не соглашусь.

Дядя плотно сжал губы, а через минуту грубо выплюнул.

- Тогда вали отсюда и по быстрее, вредительница. И про пенсию забудь – она будет хоть немного компенсировать мои потери.

Мне тогда казалось, что дядь Коля ещё передумает, остынет, но нет… все его угрозы оказались правдой.

Дядька выкинул меня на улицу, словно бродяжку какую-то и даже вещи толком не дал собрать. Последней каплей стало то, что Семеновы решили не отдавать мне телефон, который я покупала на свои деньги.

Не выдержав, я расплакалась от обиды и пригрозила родственникам заявлением в полицию.

Дядя долго смеялся после моих сбивчивых угроз.

- Тебе никто не поверит, - усмехнулся он, - сколько у тебя приводов в полицию? Три привода за два года. Вот! Даже не пытайся, сорванец. Как решишь принять предложение Игоря – приходи. Мы тебя так уж и быть простим.

Утерев заплаканное лицо, я показала дяде средний палец и поплелась к деду. Конечно можно было идти к другу, но после новогоднего застолья в доме Решетниковых, я очень сомневалась, что меня там примут. Да и друга подставлять не хотелось… Оставался только родной дед, который ещё ни разу не назвал меня по имени. Я с детства была для него дьяволёнком… И похоже дяволенком и осталась. По крайней мере, когда дед открыл входную дверь и увидел внучку с рюкзаком и сумкой на пороге, он несколько раз перекрестился и быстро захлопнул дверь.

Вариант с дедом провалился и я оказалась на пустынной, засыпанной снегом улице одна - без денег, телефона..., хотя и это не стало последней моей неприятностью.

На пешеходном переходе я сильно поскользнулась и стремительно покатилась под ближайший автомобиль, который уже начал движение… Под визг тормозов из машины выбежал мужчина и стал посыпать мою голову отборным матом. Всхлипнув, я подняла голову, чтобы рассмотреть грубияна и... столкнулась с темными глазами Арсения.