– Теперь ничто не помешает забрать мне тебя, моя девочка, – нежно касается губами виска, зарывается носом в мои волосы, делает вдох.

Мы стоим возле его машины, припаркованной недалеко от берега. Морской воздух с запахом соли и сухих трав пьянит и полностью отключает голову. А может всё дело в нём? Парне, который свёл меня с ума и лишил воли?

Нас познакомили друзья. Моя одноклассница и какой-то дальний родственник Руслана. У ребят завязался лёгкий летний роман, который, к слову, уже благополучно закончился. И они даже расстались мирно.

Но я уверена, что у нас всё будет иначе. Мы любим друг друга больше всего на свете, и никогда не расстанемся. Ведь Руслан обещал, а я ему верю. Поэтому обвиваю крепкую шею руками, привстаю на носочки и жадно целую любимого. Сама. Мне теперь можно.

Сегодня я стала совершеннолетней, и Руслан прав: ничто и никто не сможет помешать нашему счастью. Ничто, никто и никогда.

Я сбежала, ведь ночью родня не станет меня искать. Конечно, я вернусь утром, как только забрезжит рассвет, но это будет потом.

А сейчас я не хочу отвечать на вопрос Руслана. Я покажу ему на деле, как сильно люблю и хочу быть с ним вместе.

***

– Вон! – грозный рык проносится по кабинету. Отскакивает от стен и заставляет кожу покрыться огромными колючими мурашками.

Синхронно, словно по команде я, Милана и Вадим, дёргаемся в сторону двери.

Руслан делает пару шагов и замирает возле своего стола, становится к нам полубоком. Медленно разворачивается и приковывает весь свой холодный чёрствый взгляд к моей персоне.

– Милана, Вадик, – цедит сквозь зубы так, что я, кажется, слышу характерный скрип эмали. – Подождите пару минут в коридоре.

Ребята переглядываются удивлённо, но спорить не пытаются. Их словно ветром сдувает, а я остаюсь один на один с этой холодной разбушевавшейся стихией. Ощущение, что Руслан в состоянии уничтожить меня в одно лишь мгновение. Раздавить, превратить в пыль, чтобы даже следа не осталось от меня.

Этот мужчина просто насквозь пропитан ненавистью ко мне. Она окутывает его с ног до головы, заполняет воздух, делая его тяжёлым и удушающим. Сделаешь вдох – и умрёшь в муках.

Только я никак не могу понять, в чём причина такого отношения. Это я должна ненавидеть Селиванова всей душой, чем и занималась последние годы. Взращивала внутри себя злость и ненависть к некогда любимому мужчине, чтобы задавить любые остатки чувств.

Ревела по ночам в подушку из-за того, что лишилась ребёнка. Закрывала глаза и видела Руслана. А когда просыпалась, то чувствовала себя жестокой предательницей по отношению к дочери из-за того, что никак не могу забыть её отца.

Ведь это неправильно – вспоминать обманщика, по вине которого я потеряла всё, что было таким важным для меня.

– Ева, – повторяет в третий раз. Теперь без вопросительной интонации, будто констатируя факт, убеждая себя принять суровую реальность.

В лице Руслана что-то меняется, он отворачивается от меня и смотрит в сторону окна. Складывает руки в карманы дорогих брюк, кадык мужчины нервно дёргается.

– Евгения, – отвечаю уверенным твёрдым голосом. В своём воображении, на деле же я жалко блею, словно охрипла после долгой болезни.

Стою по стойке смирно, как преступник перед судьёй за несколько мгновений до вынесения приговора. Руки безвольными плетьми свисают вдоль тела.

Чувствую, что дышать становится тяжелее, делаю вдох, но узкая блузка мешает вобрать необходимую мне сейчас порцию кислорода. Одна рука инстинктивно взлетает и оказывается на груди, пальцы впиваются в верхнюю пуговицу.