И очень сильно ему повезло, что сегодня будний день и магазин я закрываю позже, пришел бы в выходной, наткнулся бы уже на закрытые двери. И, судя по виду Санхела, так под моими дверями и околел бы.

— Мне нужна твоя помощь, — привалившись плечом к дверному косяку, он пытался перевести дыхание. — Целители не справляются, не знают, что делать, а я чувствую, как меня сжигает моя же сила. Еще немного — и все каналы просто перегорят, я не могу этого допустить.

— А я-то как помогу? — тихо пролепетала я, замерев под лихорадочным взглядом его горящих глаз.

— Ты — моя последняя надежда.

— Но я не могу помочь, у меня нет таких знаний, я… — пробормотала несмело, но тут же осеклась. Я была в ужасе и не знала, что делать, зато знала ту, которая вполне могла ему помочь. — Хорошо. Для начала нам нужно вас уложить. По лестнице подняться сможете?

— Смогу, — решил он.

И в общем-то, почти не соврал, поднимался он сам… по большей части. И в кровать мою сам рухнул. И даже отвар сам выпил, а потом сам провалился в горячечную дрему, давая мне время сбегать за Улисой.

Ведьма, конечно, не обрадуется моей просьбе, с законниками у таких, как она, всегда отношения были сложные, но не откажет. Не должна отказать.

***

Она и не отказала.

Встретила диким взглядом, с трудом дождалась, пока я отдышусь и все ей объясню, а потом быстро собралась, и мы поспешили к больному.

Не было меня чуть больше получаса, за это время капитан так и не пришел в себя, и это было очень хорошо. Очень плохо было другое — в спальне моей на одного незваного гостя стало больше.

Барон сидел на стуле, который я оставила у кровати, когда поила больного отваром. У левой его ножки лежал букет черных роз, у правой — коробка конфет. Но это я заметила многим позже. Первым, что я увидела, ворвавшись в спальню и замерев на пороге, был злой взгляд Высшего.

— Неверная моя, могу я узнать, что это значит?

Спешившая следом ведьма врезалась в меня и втолкнула в комнату. Сама же застыла в дверном проеме, затравленно глядя на Барона. Первая их встреча произвела на Улису неизгладимое впечатление, и, подозреваю, продолжить знакомство она не желала бы. Но вот пришлось.

— Вообще-то Шелла, — терпеливо напомнила я, — а это больной, которому нужна помощь.

— И что же больной делает в твоей постели?

Наверное, меня должен был напугать этот негромкий угрожающий вопрос, но я была на взводе, я хотела помогать, а Барон мне мешал.

— А что вы делаете в моей спальне?

— Жду, — зло выдохнул он.

— О, тогда подождите, пожалуйста, еще немного, — нагло попросила я и, не дожидаясь ответа, набросилась на ведьму: — Улиса, чего застыла? У тебя пациент едва дышит!

Я себя такой смелой почувствовала, когда под тяжелым взглядом Барона к кровати подошла, что прямо ух! И гордость за себя такая сразу проснулась, просто нереальная.

Потом, правда, уже не до этого было. Ведьма принялась за дело, отведя мне должность девочки на побегушках.

Высший же скромненько отошел к окну, уже оттуда сверля меня злым взглядом. Вопреки всем ужасным историям, что ходили по нашим землям о Полуночном Бароне, он не спешил выпивать всех неугодных, терпеливо, пусть и без всякого удовольствия, дожидаясь, когда я освобожусь.

Это было… странно.

Впрочем, меньше всего меня беспокоило недовольство Барона, пока Улиса, всерьез взявшаяся за капитана, гоняла меня то в магазин за травами, то на кухню за льдом. Или, наоборот, за кипятком.

Времени на Высшего у меня почти не было, но урвать пару секунд, чтобы поднять цветы и конфеты, так и продолжавшие лежать на полу, я все равно умудрилась.