Гектор сидел, откинувшись на спинку кровати, с книгой в руках и очками на носу, делая вид, что погружен в чтение. Когда медсестра заходила в палату, он всегда притворялся, что очень занят и не замечает ее.

София распределила таблетки, разложила в маленькие пластмассовые стаканчики и протянула ему один из них. Он взял его, не отрывая глаз от книги, положил таблетки в рот, взял у нее из рук стакан и запил водой, по-прежнему сосредоточенно глядя в книгу. Она дала ему второе лекарство, с ним он поступил так же.

– Всегда исключительно вкусно, – негромко проговорил Гектор и поднял на нее глаза. – Сегодня на тебе новые серьги, София.

Женщина невольно поднесла руку к уху.

– Может быть, – ответила она.

– Нет-нет, не может быть, а точно, у тебя новые серьги, и они тебе очень к лицу.

Она подошла к двери и открыла ее.

– Можно мне стаканчик соку? Если можно…

– Можно, – ответила София.

В дверях она встретила человека, который представился ей ранее как кузен Гусмана. На самом деле он был совершенно не похож на Гектора – стройный, но мускулистый, высокий, черноволосый, с холодными голубыми глазами, которые, казалось, регистрировали каждую мелочь, каждую деталь. Кузен коротко кивнул ей и сказал что-то Гектору по-испански. Тот ответил, и оба засмеялись. Софии показалось, что шутка имеет отношение к ней, и она забыла про сок.

Гунилла Страндберг сидела в коридоре с букетом цветов в руках и видела, как медсестра вышла из палаты Гектора Гусмана. Гунилла внимательно рассмотрела ее. Не радость ли она заметила в ней? Ту особенную радость, которую человек излучает, сам того не подозревая. Женщина прошла мимо посетительницы. На кармане был прикреплен бейдж, Гунилла успела прочесть имя – София. Она проводила женщину взглядом. У той было красивое лицо – благородное, тонкое, светившееся здоровьем. Медсестра двигалась легко, словно едва касаясь ногами земли. В ее походке было нечто элегантное. Гунилла проводила ее взглядом, пока та не скрылась в другой палате.

Гунилла задумалась. Ее мысли строились на знании человеческих эмоций. Она снова посмотрела в ту сторону, куда ушла София, потом на одиннадцатую палату, где лежал Гектор Гусман. Что-то их связывало. Скрытая энергия, поток чего-то, незаметного глазу. Выходя из палаты, медсестра унесла с собой частичку чего-то необъяснимого.

Гунилла поднялась, прошла по коридору, заглянула в комнату для персонала. Там было пусто. На стене висела схема дежурств на неделю. Быстро оглянувшись, Гунилла зашла в комнату, подошла к схеме и стала водить по ней пальцем.

«Хелена…

Рогер…

Анна…

Карро…

Нике…

София… София Бринкман», – прочла она.

Засунув букет в пустую вазу, стоявшую на каталке возле комнаты для персонала, Гунилла покинула отделение. В лифте она достала мобильный телефон, позвонила в офис и попросила узнать адрес Софии Бринкман.

Вместо того чтобы вернуться в контору на Брахегатан в центре Стокгольма, она пересекла трассу, ведущую от Дандерюдской больницы в город, и свернула в сторону коттеджного поселка Стоксунд. Поначалу она заблудилась в лабиринте мелких улочек, которые никак не желали вести ее к цели, покружила, то поднимаясь вверх, то съезжая вниз. Но в конце концов все же разыскала нужную улочку и нужный дом и остановилась перед небольшой желтой виллой с белыми углами.

Сидя в машине, женщина огляделась. Это был тихий уютный район. Березы начали распускаться. Она вышла, и в ноздри ударил запах сирени. Она прошлась по улице, посмотрела на соседские виллы и снова оглядела домик Софии. Он был красивый, намного меньше соседских – у Гуниллы даже возникло впечатление, что там меньше порядка. Она оглянулась, сравнила еще раз. Нет, у Софии Бринкман все совершенно нормально. Скорее у соседей все чересчур – нелепый перфекционизм, унылый и бездушный порядок. Снова перевела взгляд на дом Софии – здесь все более живое. Нельзя сказать, что фасад только что покрашен, трава только что подстрижена, дорожки только что подсыпаны и окна свежевымыты…