– Так.

– Ну, вот видишь. Пойми ты, наконец, садовая голова, такие, как Кленков, нужны только на время войны, а в мирное время они не нужны. Вот и весь разговор, приятель.

М-да. Вот и весь разговор. А голова у меня, наверное, действительно садовая.

Чего-то грустно мне стало после этого разговора, дорогой мой читатель.

Более всего они подходят на должность обрезателя водосточных труб на здании церкви, а их поставили управлять Страной Обетованной.

А я бы обрубил все концы. У вас есть концы? – Да! – Вот их бы я и обрубил!

Омерзение. Я испытал омерзение оттого, что карты нашей России иногда изображают без островов. Курильской гряды, разумеется. Вслед за губернатором Сахалина я испытал это самое чувство. Повторим какое: омерзение.

Конечно! Должен быть выход из затруднительного положения. Настоящий выход, а не просто нарисованная дверь. Ради этого я готов расплавить все и отдать это все на пушки. Разумеется. Я бы даже расплавил оловянный тазик для бритья, будь у меня этот самый тазик. Чего только не сделаешь ради Отечества.

Смажьте язык свой отравой, цикутой вымажьте внутренности все. Я говорю: «Правой!» – а подразумеваю: «Пошли вы…по косе!»

Читатель! Это во мне проснулся Маяковский.

А Владим Владимыч, галерный-то наш, опять встречался с бизнесменами списка номер один. Ну, там, инновации, инвестиции, охрана труда, льготы и прочая ху…

Одним словом, он с ними регулярно встречается и обещает поддержку. Очень это напоминает встречу коровы с доильным аппаратом, но тут уж никуда не деться – или доись или будет ху…

Мысль моя бросилась вниз, а потом взлетела вверх – так мне, по крайней мере, показалась. А потом наступило успокоение, безвременье, и я подумал неторопливо: евреи научили египтян… или египтяне научили евреев – черт их там разберет, это теперь все равно. Читатель – то были мысли о ЖКХ. 

Ум, умишко мой (тырдык-тырдык!), опять ты вышел за мои пределы и объял Вселенную.

Вселенная, войди в меня и я тебя защищу. От темной материи, разумеется – она теперь всюду! 

Частенько я теперь нахожусь в полнейшем пренебрежении. Я не абсолютно весь еще совсем овладел искусством избегать страданий, но от пренебрежения я страдаю менее всего. Черт с ними. С теми, кто мною пренебрегает. Пусть их покроет проказа. Или парша.

В последнее время совсем загрызают Танюшку нашу Голикову. Опять поклеп, опять гонения – теперь ей какие-то то ли три, то ли пять миллионов евро не могут простить. Мол, брала откаты. И она, и ее муж, и… вообще…

 Граждане, ну что такое для нашего министра самой средней руки три миллиона евро! За такие деньги он даже с дивана не встанет. Тридцать, триста – это еще куда ни шло.

У нас нет, как говорят знатоки, ни одного министра, чтоб под ним миллиарда евро не лежало, а вы – три миллиона или пять! Поклеп, явный поклеп.

Скорблю вместе с ней. Весь день буду есть одну только фасоль, а потом буду пер… словом и увидите, и услышите.

Сопротивление – вот чего нам не хватает всем. Нам не хватает сопротивления. Нашего собственного. Податливости в нас хоть отбавляй, а вот со стойкостью к внешнему воздействию просто беда какая-то. Так и хочется ткнуть пальцем кого ни попадя, чтоб лишний раз в том удостовериться.

«Путин возглавил колонну байкеров в Новороссийске».

У меня нет слов, одни рыдания и всхлипы. На трехколесном поехал? На трехколесном – нет слов – кулык и еще раз курлык.

И все это ради Родины, ради нее.

Кстати, о Родине. Под это шоу был арендован крейсер «Кутузов» – боевой, в прошлом корабль, ныне музей. Хотелось бы напомнить, что на боевых кораблях (пусть даже в прошлом) шалить нельзя. Можно концерты давать, можно стихи читать, можно раздавать литературные премии, наконец, боевые корабли можно просто расстрелять, превратив их в мишень, но мотоциклы – нет…