– Нина?

Нина очень любила рутбир.

– Нина? Мишель?

Женщина и девочка повернулись к нему. Это была не Мишель. И не Нина.

Джо с самого начала знал, что так будет, но до конца не верил и действовал, повинуясь безумному порыву души. Когда же Джо увидел, что это не те женщины, которых он когда-то любил и продолжает любить до сих пор, он почувствовал себя так, словно его ударили тяжелым молотом прямо в грудь.

– Вы… – сказал он, глупо моргая. – Мне показалось… вы стояли совсем как…

– Да? – озадаченно, но и с осторожностью переспросила женщина.

– Не… никогда не отпускайте ее, – промолвил Джо и снова удивился тому, как хрипло и странно звучит его голос. – Не отпускайте ее от себя ни на шаг. Не сводите с нее глаз. Стоит родителям отвернуться, и их дети могут пропасть, исчезнуть навсегда… Обязательно следите за ней и не отпускайте никуда одну.

Лицо женщины отразило явную тревогу.

С невинностью и непосредственностью пятилетнего ребенка девочка неожиданно вмешалась в разговор взрослых.

– Вам нужно обязательно купить мыло, мистер, – пискнула она. – А то от вас немножечко пахнет. Мыло продается вон там. Хотите, я покажу?

Услышав эти слова, мать девочки инстинктивно схватила дочь за руку и притянула ближе к себе.

Джо, сбитый с толку неожиданным поворотом беседы, слегка оторопел, но потом ему пришло в голову, что девочка проявила редкую деликатность. От него не просто «немножечко пахло», а воняло как от козла. Сначала он просидел два часа на пляже, на самом солнцепеке; на кладбище он тоже не в тени прохлаждался, а сколько раз за сегодняшний день его прошибала испарина страха, Джо просто сбился со счета. Кроме того, за весь день он так ничего и не съел, и изо рта его крепко несло пивным духом.

– Спасибо, милая, – сказал Джо. – Ты совершенно права. От меня действительно плохо пахнет, так что я, пожалуй, сделаю так, как ты сказала.

– В чем дело? – раздался решительный голос у него за спиной.

Обернувшись через плечо, Джо увидел позади корейца – хозяина магазина. На его лице лежала печать беспокойства.

– Мне показалось, что я встретил знакомых, – торопливо объяснил Джо. – Людей, которых я знал… когда-то.

Говоря это, он вспомнил, что так и не побрился сегодня утром. Отросшая щетина, кислый запах пота, мятая одежда не первой свежести, пивной перегар и красные, безумные глаза не могли бы внушить доверия даже ангелу небесному. Зато теперь ему стало более или менее ясно, почему служащие банка смотрели на него с таким подозрением.

– Все в порядке, миссис? – спросил кореец у женщины.

– Думаю, да… – неуверенно отозвалась та.

– Я ухожу, – сказал Джо, который чувствовал себя так, словно его сердце и желудок решили поменяться местами. – Действительно все в порядке, просто я обознался… Я ухожу.

Он обошел владельца магазина и поспешно направился к выходу.

Когда он проходил мимо стойки кассира, кореянка повернулась к нему и озабоченно спросила:

– Все в порядке, мистер?

– В абсолютном, – уверил ее Джо. – Не беспокойтесь.

Когда Джо забрался в салон «хонды», он, несколько оторопев, увидел плотный бумажный конверт на пассажирском сиденье. Двадцать тысяч долларов! И он оставил их на самом виду, даже не потрудившись запереть машину! В магазине чуда не произошло – чудом было то, что деньги остались целы.

Желудок его продолжал вести себя в высшей степени беспокойно, а грудь стискивало с такой силой, что Джо едва мог дышать. Он очень сомневался, что сумеет в таком состоянии вести машину, но ему очень не хотелось, чтобы женщина, выйдя из магазина, снова увидела его. Она могла подумать, что он специально ее дожидается, что он выслеживает ее с какими-то грязными целями…